В этот вечер мне не удалось вырваться из дому. Вечером привели из садика сестёр, четырёх и двух лет, и они повисли на мне, как говорят, гроздьями. Конечно, я привезла им небольшие подарки, пластмассовых кукол, и они просили их раздеть и вырезать из бумаги новые наряды. Мы возились в большой комнате, а родители сидели на диване и наблюдали за нами. Потом отец сказал:

– Я смотрю, вы поладили, тогда мы с матерью съездим на дачу на несколько часов, там клубнику собрать надо, помидоры полить.

– Хорошо, согласилась я, – зная твёрдо, что возражать бесполезно.

Когда родители ушли, я попросила сестрёнок поиграть немного вдвоём, а сама пошла звонить Миле.

– Маша, наконец-то! Я тебя уже заждалась! Приходи! Мои на дачу уехали!

– Мои тоже. Только мне сестёр оставили, так что вырваться к тебе сегодня не смогу. А к себе не приглашаю, тут у них везде такой беспорядок, что мне самой не хочется находиться, а тем более, гостей принимать!

– Как жалко! А завтра придёшь?

– Завтра с утра хочу к бабушке съездить, а потом не знаю. Отец сказал, что буду жить по их расписанию. А я, наивная, думала, что здесь хоть что-то поменялось… Ой, Мила, чувствует моё сердце, что не выдержу тут и двух-трёх дней! И зачем я сюда ехала? Чтобы бесплатной нянькой у них быть?

– Да, подруга, у меня родители не подарок, но и тебе не позавидуешь. Не расстраивайся! Всё же надо надеяться на лучшее!

– Да не на что мне надеяться… Мне же денег нужно будет на обратную дорогу, а у меня их нет. Значит, придётся терпеть. Два месяца – это много!

– Ладно, не грусти, пока!

Предчувствия меня не обманули. На третий день пребывания в родительском доме разразился скандал из-за того, что я не называла мачеху мамой.

– Ты посмотри, какая неблагодарная! – кричал отец. – Она тебя как родную дочь приняла, а ты никак её не называешь! Да, тебе привычнее называть мамой пьяницу! Вот и иди к ней!

Я молча начала собирать вещи.

– Хочешь уйти? Давай, иди! Только знай, что возврата не будет! Да и кому ты нужна? Той пьянчуге, которая ходит по улицам и позорит меня? Бабушке своей любимой? Так у ней гроша за душой нет! Думаешь, тёткам нужна? – видимо, ему доставляло удовольствие унижать меня и хлестать словами, словно бичом.

Я не отвечала, я стиснула зубы, я старалась изо всех сил, чтобы ни одна предательская слезинка не сползла по щеке. Я превратила своё кровоточащее сердце в камень.

Больше никогда в жизни я не появлялась в доме отца и мачехи…

То лето я старалась забыть, как страшный сон. С вещами я поехала к бабушке, где была прописана моя мать. О её фактическом проживании никто не знал. Только вот с её долгами пришли по месту прописки. Бабушка была в отчаянии! Чтобы помочь ей отдать деньги, которые заняла её непутёвая дочь и моя мать, мне пришлось устроиться временно поработать санитаркой в больницу.

Уезжала я из родного города с израненным сердцем, разбившимися вдребезги мечтами и с такой ненавистью к родной матери, которую словами не опишешь.

А теперь я сижу на диване в общежитии и у меня на коленях лежат её письма, из которых я прочитала только одно. Воспоминания о том лете не добавило оптимизма, и я сидела, глубоко задумавшись.

– Машенька, о чём задумалась? – спросил с порога Саша. – Я смотрю, ты вот-вот заплачешь, – увидев письма, добавил:

– Маш, отдай мне, не нужно тебе сейчас их читать. Ты не готова к таким испытаниям!

– Пожалуй, ты прав, нужно отложить на неопределённое время, – я отдала письма мужу, и он их спрятал на дно чемодана.

– Знаешь, что? Собирайся на прогулку, давно мы с тобой не были на Обском море. А после распределения, когда каждый день будем ходить на работу, нам и вовсе некогда будет посидеть на берегу.

– Да, сейчас оденусь, – сказала я рассеянно, – я никак не могла отойти от своих печальных воспоминаний.

Быстро накинув болоньевую курточку голубого цвета и шарфик, связанный этой зимой из мохера, я вслед за Сашей вышла из общежития. На улице было тепло и солнечно. Весна в этом году пришла быстро, буквально за неделю растаяли огромные сугробы. Снег, чёрный и некрасивый, кое-где ещё лежал, но мы не обращали на него внимания – это была последняя весна в университете. На занятия мы не ходили, мы усиленно писали дипломные работы, пропадая кто в библиотеке, а кто в лаборатории. Муж вместе с руководителем проекта делал какой-то уникальный прибор, мне же пришлось переводить довольно сложный текст с русского на английский. Кроме диплома, я должна сдавать устный экзамен. Как и всем студентам выпускного курса, нам трудно было найти время для отдыха, и всё равно тот отрезок жизни можно назвать счастливым. Нам было интересно учиться, узнавать новое, но в то же время и немного грустно, что скоро расстанемся с привычным за пять лет укладом жизни.

Когда мы подошли к Обскому морю, то увидели на берегу бревно.

– Кто вперёд до него добежит, тому приз, – крикнула я и помчалась с горки на пляж.

Саша в два прыжка догнал меня, схватил за руку, и мы вместе с разбегу сели на бревно. Саша меня обнял и крепко поцеловал в губы.

Я замотала головой и оторвалась от него:

– А если кто увидит?

– Да никого тут нет! – муж ещё ближе сел ко мне и заглянул в глаза.

– Маша, я тебя так люблю! Ты даже не представляешь, как сильно! Уже год после свадьбы прошёл, а я всё не могу поверить в своё счастье! Неужели так бывает? А ты?