– Котенок, ты чего? – не просекая причины ее слез, спросил Захар, нахмурившись.

– Я чего?! Это ты меня спрашиваешь?! Ты?!? Который гонял на кладбище мотоциклистов?!? Может ты не в курсе, откуда такая слава этого злачного места???

Он был в курсе, но не догонял, с чего так рассвирепела малая. Он сделал еще один шаг по направлению к ней и получил легкий удар в грудь, изо всех сил швырнутой в него перчаткой. Прижал ее рукой, не позволяя упасть.

– Перестань злиться, – миролюбиво уговаривал он, – все же хорошо закончилось.

– Закончилось ли?! В этот раз – да, в следующий – тоже. А потом будем кишки твои со стены соскребать?!! – во время этой гневной отповеди, она сорвала вторую перчатку и тоже запустила в него. Он поймал и эту. Будучи уже рядом с ее мотоциклом положил их, как обычно, на приборную панель.

– Так ты из-за этого завелась? – с улыбкой поинтересовался он. – Я жив, здоров, все путем, котенок. Давай, успокаивайся, – мирно добавил Зак. Ему стало чертовски приятно, то малая за него моросила.

– Жив?!?! Это ты называешь жизнью?!! Сначала пятнадцать лет сидел за решеткой, а, не успев выйти, решил угробить себя на трассе?!! Хороша жизнь – ничего не скажешь!! – она сдернула шлем, размахнулась, как следует и, что есть мочи, метнула в него. Захар согнулся от удара в живот, не успев отреагировать достаточно быстро, до последнего не веря, что девчонка осмелится на такое!

– А ты-то что знаешь о жизни? – начиная заводиться в ответ, выкрикнул Беркутов, не глядя, положил шлем на ее же мотоцикл и продолжил наступать на нее. – Ты, которая шугается собственной тени?! Которая прикрывается репутацией лесбухи, лишь бы все отстали?! Которая носит мужские тряпки, страшась показаться слишком доступной или чересчур привлекательной, или что там еще взбрело в твою башку?!! А?!! Что ты знаешь о жизни?!!

Инна лишь молча мотала головой, не в силах оспорить его верные утверждения. Она отвернулась от него и побежала с асфальтовой насыпной дороги вниз, туда, где простиралось поле с редкими деревьями, подальше от света, обличающего ее слезы, а значит – ее слабость, подальше от унизительной правды. Но Беркутов продолжал давить, следуя за ней.

– Твой брат отдал за тебя свою свободу, лучшие годы своей молодости – я знаю, о чем говорю – не для того, чтоб ты тенью забитого зверька ходила на работу и обратно, ничего и никого вокруг не замечая, и не для того, чтоб ты драила полы в квартире убежденного холостяка!!

Инна повернулась к нему, сжимая кулачки в бессильной ярости, не имея сил выносить ядовитую правду, которую безжалостно обрушивает на нее Захар.

– Не говори так… – пискнула она, глотая слезы.

– Как так?!! – распалился Беркутов. – Убивать в себе женщину в бесформенных шмотьях, как в оковах, это норма, по-твоему?! Затащить себя на мотоцикл и строить из себя бабу с яйцами, думаешь, такой тебя брат представляет?!! До сих пор не знать крышесносного оргазма, от страха подпустить к себе мужика – охуенная жизнь?!? Все больше десяти лет его заточения, ты спускала свою жизнь к псам под хвост!!! Байк слеты и мото тусовка – это лишь мизерная часть той жизни, которую тебе подарил твой брат, жертвуя своей!! А ты, неблагодарная, тратишь ее впустую, строя из себя жертву, великомученицу!!

– Это не правда… – судорожно ловя воздух открытым ртом и пытаясь успокоить бешеное сердцебиение, прошептала в свою защиту она.

– Дремучая ты, девица, – уже гораздо тише, но от того еще злее, проговорил Зак. – То, как ты живешь – это не жизнь, а пример того, как жить точно нельзя. И уж лучше гнить за решеткой, чем добровольно превращаться в затворника, когда столько возможностей протекает прямо перед носом, – закончил он, вплотную подойдя к девушке.

Внутренний протест ко всему вышесказанному и противостояние всем обвинениям, брошенным ей в лицо, толкнули ее на следующий импульсивный поступок. Она подскочила на цыпочки, закинула руки ему на шею, и рывком притянула к себе его голову. Они стукнулись зубами, но даже это не охладило жар, который захлестнул обоих, стоило их губам соприкоснуться. Они боролись за право первенства в этом диком, пожирающем поцелуе, с жадностью поглощая друг друга. Лавина сумасшедшей страсти накрыла их с головой. Она почти кусала его губы, он позволял это делать. Он вдавливал ее в себя, уже не боясь напугать, горя ненасытным желанием почувствовать каждый изгиб ее тела, но слишком много чертовой одежды! Она пробралась руками под его куртку, не прерывая голодного, жаркого поцелуя, и всем корпусом подалась назад, увлекая за собой, чтобы еще ближе прижаться к нему. Пальцы скользили по его мокрым плечам, и она впивалась в них ногтями. Он зарычал, подхватил руками ее под попку и приподнял. Она обвила ногами его за пояс и почувствовала, как он прижал ее спиной к дереву, плотно зажав своим телом. И, о чудо! Она совсем не испугалась! Наоборот, захотела большего! Древний, как мир, инстинкт соития руководил ее телом, напрочь сметая весь здравый смысл.

Она запустила руки в его мокрые волосы, оторвав от себя алчные губы, и открытым ртом прижалась к его шее, впитывая, вбирая в себя его резкий запах пота и мужской силы, слизывая его вкус. Она хотела пропитаться им вся, отметая его заявления, что она трусиха. Нет, она будет такой же смелой и дерзкой, как он.

Захар одной рукой схватил ее за шею, откидывая голову назад, и вновь набросился на ее рот, только сейчас почувствовав соленый вкус поцелуя. Он пил ее, жадно сминая губы, вторгаясь в ее рот языком, устанавливая там господство. Она застонала и выгнулась в его руках, еще теснее прижимаясь к нему. Он задвигал бедрами, заставляя девушку издать еще один протяжный стон, когда она почувствовала силу его желания между своих ног. Она увлажнилась, ее тело требовало разрядки, какой – она еще плохо себе представляла, но непременно такой же яркой и сногсшибательной, о которой говорил Зак. К черту все страхи! Она будет жить! И начнет прямо здесь и сейчас!

Когда она опустила руки на его ширинку в неумелой попытке ее расстегнуть, Захар вконец опешил от такого штурма. И откуда смелость взялась? Вот ведь только заливалась слезами? Он прервал поцелуй, поймал рукой обе ее, задрал наверх и прижал к дереву над ее головой. Уперся мокрым лбом в ее и сквозь грохочущий пульс в ушах, до него донесся рев нескольких моторов, проезжающих мимо них по трассе. Затем услышал окрик:

– Эй, ребята? Вы тут? Менты чухнули за гонку и теперь пытаются отловить хоть кого-то. Вам бы свалить, пока не загребли, – предупредил неизвестный мототоварищ и был таков. И на том спасибо.