– Ты как скажешь что-нибудь, так хоть стой, хоть падай… Спецам то это зачем?

Я рассказываю историю розыскных мероприятий по делу «Взрывники», что прямых улик найдено так и не было, что по горячим следам никого взять не удалось. Про трёх придурков, которых позже расстреляли, тоже рассказываю. Придурки - потому, что создали националистическую подпольную организацию, да ещё и армянскую. Хотя, возможно, эту глупость им тоже придумали. Даже официально взяли их только в октябре, якобы, при попытке осуществить ещё один взрыв. Связи между неудавшимся терактом и январскими взрывами доказать не удалось. Улик не было вообще. Удовлетворились тем, что обвиняемые всё признали. Процесс был закрытым. Мотивов у этих людей не было никаких.

У КГБ мотивы были, есть и будут. Во все времена террористические акты чаще всего устраивают спецслужбы для оправдания своих усилий по борьбе с противниками. Так и здесь, после Хельсинского совещания в СССР резко активизировались диссиденты, всякие сахаревичи и прочие наймиты. Но действуют в рамках хельсинских договорённостей. Вот если им терроризм приписать, то получится совсем другой коленкор. Можно будет их и по психушкам рассовать.

– Если это действительно команда Андропова, то туда лучше не соваться, там же такие волкодавы, что заставят признаться в чём угодно. С другой стороны невинных людей в метро тоже жалко.

Надо будет подумать, посоветоваться с друзьями, может можно что-то придумать простое и эффективное.

– Точно! Можно, например, сесть в этот вагон на конечной и следить за тем, кто и что проносит. Если кто-то оставит большую сумку, а сам выйдет, то вот и будет найден преступник.

– Боря, ты опять шутишь нехорошо. А если эта сумка взорвётся в руках?

– Точно, виноват, не подумал. Николай Иванович, тогда надо тщательнее подумать над решением этой задачи. У меня тут для вас ещё одна такая «шутка» имеется.

– О, господи, что ещё? Вторжение инопланетян? Десант НАТО на Красной площади?

– Нет, всё тоже – терроризм, замаскированный под преступную халатность. Правда, в этом случае запас времени вполне достаточный – почти два месяца. 25 февраля, в половине десятого вечера, в нескольких помещениях одновременно произойдёт возгорание в гостинице «Россия». Пожар будет страшный. Только погибших около сотни, множество обожжённых и раненых. При этом причины настоящей так и не нашли. Официально написали только «пожар произошёл от внешних причин».

Полковник тяжело вздыхает и откладывает ручку в сторону.

– Да, уж, Борис Григорьевич, задал ты мне задачу. Не с моими возможностями с ней справиться. Хотя тебе из Сибири с ней точно не совладать, а делать что-то нужно… Будем думать. Обещаю, что с надёжными людьми из ветеранского движения я поговорю. Номер вагона, в котором будет заложено взрывное устройство, ты не помнишь?

– Помню. Третий вагон направление движения в сторону «Первомайской». Я еще про авиакатастрофы ничего не говорю, а их тоже будет много. Но там, скорее всего, обычная для авиации причина – разгильдяйство на всех уровнях…

На этом первый в новом году разговор с Морозовым я заканчиваю и сажусь за стол, чтобы записать итоги сегодняшнего, такого насыщенного событиями дня.

Хорошо, что Ленкино семейство решили повременить со свадьбой. Трахаться можно и без штампа в паспорте, а жить лучше так, как сейчас. Сегодня Лена, конечно, круто отожгла… При воспоминаниях о скачках сегодняшней ночи, у меня сводит челюсти и перехватывает дыхание.

Что московских террористов вспомнил, хорошо, через этот след можно выйти на верхние ярусы политики, но тут надо быть крайне осторожным. С КГБ играть в шпионские игры крайне рискованно. Как же аккуратно внести информацию о играх Андропова в Москве? Можно голову сломать. Пока ничего не могу придумать…

– Значит, Коля, говоришь, что возможно здесь гебня замешана? Это плохо! Значит, если просто написать в милицию, то реакции не будет никакой. «Похеряют» в своих архивах, никто потом ни шиша не найдёт. У тебя какие-то мысли есть?

Сергей Петрович Алейников, крепкий старик с седой шевелюрой, зачесанной к затылку, и густыми чёрными бровями, замолчал, пристально глядя на Морозова. Ветераны встретились в зимнем скверике на Тишинской площади, до которой обоим было идти не далеко. Алейников жил в высотке на Баррикадной, а Морозов в Грузинском переулке. Оба входили в совет ветеранов-лётчиков АДД. Правда Алейников был старше и по возрасту, и по званию. Да и Золотая Звезда Героя, выделяла председателя из остальной ветеранской братии. Шестидесятисемилетний генерал-майор всегда был готов выслушать и помочь товарищам по оружию.

Рассказу Николая Морозова о каких-то перемещениях во времени генерал не поверил, хоть и был, как многие лётчики, человеком суеверным и к чудесам относился двояко. Однако про череду многочисленных совпадений не поверить было не возможно. Морозов не создавал впечатления сумасшедшего, и сам бы не верил в такие расклады, если бы не факты.

– С взрывами на Лубянке проще всего. Там достаточно утром, сразу после уборки урн, поставить наблюдателя, вернее двух, чтобы сменяться могли, и исполнитель никуда не денется. С магазином ещё проще, достаточно предупредить персонал, чтобы никому не разрешали в этот день заходить за прилавок. Ясно, что ГБ они отказать не смогут, но хотя бы попытаются, а значит, переговоры будут со стороны видны. Тут даже одного наблюдателя будет достаточно. Вот с метро, что делать не очень понятно.