– Токката и фуга ре-минор пойдёт?

– Которая самая известная? Конечно, пойдёт, это же просто космос. – Я вспоминаю, что эта мощная штука всё внутри сотрясает, когда в органном зале звучит. Как раз и сравним мощность звучания «консервированной» музыки с воспоминаниями о «свежей».

– Мне тоже Бах по кайфу. Кстати, мы же с тобой ещё за Новый год не выпили. Наливай быстрее! Конфетками твоими закусим. Хотя и у нас ещё много всякой всячины. Конфетки хорошие принёс, молодец.

Пока Борис разливает пузырящуюся жидкость по бокалам, я гашу верхний свет. Остаётся только ёлочная гирлянда и голубоватый экран телевизора. Блики гирлянды играют в бокалах разноцветными звёздочками. От предвкушения близости с любимым у меня как-то неровно бьётся сердце, а мысли всё время проваливаются в воспоминания о наших сладких приключениях в Питере. Внизу живота нарастает волна густого тепла.

– Лена, я поднимаю этот бокал, - что-то его заносит в патетику, - за то, чтобы нашим с тобой совместным планам ничего не мешало. Как бы не играла нами извилистая река жизни, пусть мы навсегда останемся добрыми друзьями. Я тебя люблю и хотел бы, чтобы это чувство осталось со мной навсегда, независимо ни от чего. – К счастью окончание Борькиного спича тонет в грохоте баховской токкаты.

– Я тебя тоже, - шепчу я, нежно касаясь губами его уха.

Бах, включенный на полную мощность, сотрясает стены квартиры. Беспредельная сила самой композиции усиливается мощными динамиками. По ногам бьёт волна колышущегося воздуха, двадцатипятиваттные стереоколонки создают эффект акустической волны. Даже посуда на столе позвякивает.

Холодные иголочки шампанского покалывают язык. Закусывать мне не хочется. Я легко касаюсь пальцами Бориной руки.

– Потанцуем? – мой шёпот возбуждает даже меня саму.

– Под Баха?

– Чем тебе Иоганн Себастьян не угодил? Раз он играет, значит, под него можно танцевать, почему нет?
– Я кладу руки ему на шею.

Мы медленно покачиваемся, тесно прижавшись, друг к другу. Губы наши сомкнулись, а руки становятся всё смелее и смелее. Мерцает по стенам свет ёлочной гирлянды. Кажется, что всполохи сливаются с космической музыкой Баха. Шампанское слегка ударяет в голову. Борька времени тоже не теряет. Его руки уже проникли мне под платье…

Как мне нравится так проводить время, особенно когда теряется его ощущение. То ли минута, прошла то ли час не имеет никакого значения.

Я полностью поглощена процессом, голова откинута, руки упираются в его колени, только попка мерно поднимается и опускается. Борька зачем-то начинает меня спихивать, но это уже не может помешать. Удар тока, страшной силы проходит от ног до корней волос.

– М-м-м-м-мама, ма-а-а – ма-а-а-чка. А-а-а, - вырываются из меня самопроизвольные стоны.

И тут в коридоре вспыхивает свет.

– Я здесь, доченька, - раздаётся мамин голос.

Картина Репина – не ждали…

На вечеринке в Доме художников Саша внезапно поругался с Омбыш-Кузнецовым. Больше он не смог находиться в этом, как он выразился «гадюшнике», и нам пришлось ловить попутку и возвращаться домой. Не знаю, может его отцовское сердце что-то почувствовало, но когда мы вошли в тёмный коридор из полумрака гостиной вдруг раздался душераздирающий стон нашей любимой девочки.

Тёмная комната, по стенам и потолку – отблески цветных огоньков ёлочной гирлянды. Мягкая мелодия Поля Мориа наполняет пространство квартиры… А на диване абсолютно голая дочь с растрепанными волосами стоит на коленях, упираясь в мужские ноги, и громко кричит не то от боли, не то от наслаждения… Такая картина любых родителей введёт в ступор.

– Что здесь происходит!? – загремел, возмущенным басом мой благоверный. – Быстро привели себя в нормальный вид и … - он не знает, что следует делать дальше. – Как соберетесь, так марш на кухню, там поговорим.

– Папа, выйди немедленно, дай нам одеться, - Ленка, быстро приходит в себя и удивительно спокойна. Её мужчине в этот момент не позавидуешь. Он же не видит ничего из-за её спины. Только возмущённый рык хозяина квартиры. Интересно, с кем она? Не с Борей же, он же ребёнок совсем.

Мы с Тришиным усаживаемся на кухне. Он достаёт початую бутылку коньяка. Молча, наливает мне и себе. Залпом опрокидывает в себя, замирает на пару секунд и наконец, резко выдыхает.

– Ну, как тебе Галя такой фокус? – я вижу, что он постепенно успокаивается, может всё и утрясётся. – Выдала дочка, нечего сказать…