Но на многие из волнующих нас вопросов невозможно получить ответ с помощью рандомизированных контролируемых клинических испытаний. Причина – сугубо этическая. Предположим, нам нужно узнать, начиная с какой дозы принимаемый беременной алкоголь становится угрозой для плода? Ни один комитет по медицинской этике не допустит проведения исследования, где беременным женщинам в случайном порядке назначаются дозы алкоголя, от нулевых до значительных, с целью выяснить, с какой дозы начинается риск для развития плода.

Поэтому нам остается довольствоваться методом наблюдения, когда ученые ведут мониторинг группы беременных и анализируют результаты. В данном случае нам поможет наблюдение за тем, как протекает беременность у женщин, употребляющих большое или умеренное количество алкоголя, в сравнении с непьющими, и сопоставление уровня здоровья их младенцев.

Подобные исследования значительно расширяют наши знания, но имеют свои ограничения и подводные камни. Давайте подумаем: как надежно рассчитать зависимость появления пороков развития у младенца от употребления его матерью алкоголя во время беременности?

Для начала нужно, чтобы участники исследования были максимально близки к той группе, для которой будут выданы рекомендации по его результатам. Если мы хотим дать совет шведским женщинам, то в опыте должны участвовать полноценно питающиеся женщины из благополучных, промышленно развитых стран. Как, наблюдая женщин из трущоб в бедных странах, где 40 % населения принимает кокаин, а 70 % страдают от недоедания, сделать достоверный вывод о вреде алкоголя для развития плода у шведок?

Затем необходимо как можно точнее замерять количество употребляемого алкоголя. Анализ крови дает слишком размытые данные, поэтому ученым остается только опрашивать беременных. Чтобы получить более-менее честные ответы, эксперимент лучше проводить там, где принятие алкоголя во время беременности, хотя бы в небольших количествах, является общепринятым, иначе участницы опыта не решатся сообщить правду. Очень важно проводить опросы именно во время беременности, а не после родов. Во-первых, детали быстро забываются. А во-вторых, есть риск, что матери детей с трудностями развития будут винить себя и, отвечая на вопрос, неумышленно преувеличат степень потребления алкоголя, в то время как матери с нормально развивающимися детьми преуменьшат количество выпитого.

И наконец, необходимо учитывать так называемые вмешивающиеся (затрудняющие или искажающие) факторы. В нашем случае это фактор, который одновременно повышает риск возникновения аномалий развития и сильно связан с тем, что человек принимает алкоголь. Например, курение. Оно приводит к рождению детей с весом ниже нормы и тесно привязано к выпивке: те, кто курит, чаще выпивают, и наоборот. Получается, если женщина употребляет алкоголь, велик шанс, что она также является курильщицей. Если у нее родится ребенок с низким весом, это может быть обусловлено как курением, так и алкоголем (или обоими факторами). Если не принять во внимание курение, можно сделать вывод, что к низкой массе тела новорожденного приводит алкоголь. Существуют статистические методы, позволяющие исключить эффект вмешивающихся факторов, но для этого их следует сперва определить. Мы же о многих подобных факторах попросту не знаем, иные не имеем возможности измерить, а значит, и учесть в ходе опыта. Поэтому доказать причинно-следственные связи в ходе исследований по данным одних только наблюдений очень сложно.

В толковании результатов наблюдений ученые часто расходятся и с готовностью меняют мнение, если появляется исследование, доказывающее их неправоту. Всего одного рандомизированного контролируемого клинического исследования достаточно, чтобы перечеркнуть результаты тысяч исследований по данным наблюдений. И внезапно может выясниться, что дела обстоят вовсе не так, как думали ученые. К примеру, раньше считалось, что входящим в фазу климакса женщинам полезно принимать женские половые гормоны, однако в результате рандомизированного контролируемого клинического испытания выяснилось: подобное лечение опасно и повышает риск развития тромбоза и рака груди.

После такого длинного вступления давайте посмотрим, что думает современная наука об употреблении вина и «нечистой еды» во время беременности. А также о курении и приеме медицинских препаратов и витаминов.

Существует ряд вещей, которых беременная обязана избегать, и насчет них в науке имеется единое мнение. Сюда относится курение. Оно повышает риск смерти плода в утробе матери. Курение также связывают с повышенным риском рождения недоношенных детей.

С каждым годом количество курящих женщин уменьшается. Если вы еще не бросили курить, самое время сделать это, когда вы забеременели. Или хотя бы снизить количество сигарет до минимума, без которого вам не обойтись. Если у вас не получается справиться с зависимостью самостоятельно, обратитесь за помощью в женскую консультацию или поликлинику.

Обычно жевательный табак – снюс – считается меньшим злом по сравнению с курением, – но не для беременной. В снюсе содержится больше никотина, чем в сигаретах, а никотин суживает сосуды, включая те, что обеспечивают кровоток к плаценте, а значит, питают плод. Поэтому употребление жевательного табака опасно. Согласно солидному исследованию, проведенному в Швеции в 2016 году, сигареты и жевательный табак в равной мере повышают риск появления на свет сильно недоношенного младенца. При этом риск остановки дыхания у новорожденного выше, если мать употребляла жевательный табак. Для самой матери снюс безопаснее, поскольку не вредит легким. Однако для плода важнее максимально низкий уровень никотина. Вот почему лучше бросить курить сразу, чем начать пользоваться никотиновым пластырем или жвачкой. Начните с малого. Даже одна невыкуренная сигарета – это шаг в нужном направлении!

Совет ангела из Книги Судей, возможно, основывался на сделанном еще в дохристианские времена наблюдении: у матерей, страдавших алкоголизмом, часто рождались недоношенные дети с трудностями развития. В наше время Фетальный алкогольный синдром (ФАС) был описан в медицинском журнале The Lancet в 1973 году (1). В Швеции о тяжелых последствиях алкоголизма матери впервые сообщил врач из Гётеборга по имени Рагнар Улегорд (2, 3).