Андрей сделал шаг к нему, не отпуская взглядом зрачков.

ВосеньУ отпрянул. Натолкнулся спиной на воинов. Те не шевельнулись. Воины были похожи, один постарше. Наверное, братья – одинаковая клановая татуировка на щеках.

Андрей спросил:

– Куда идти?

– Направо, – сказал ВосеньУ с облегчением.

И пошел по коридору первым, склонив голову набок и вывернув назад, чтобы не выпускать Андрея из поля зрения.

– Я тебя убью, – повторял Андрей, глядя ему в спину. – Я тебя убью, подонок.

Пруг Брендийский ждал в кают-компании. Он занимал половину дивана.

– Рука, – спросил Пруг, – не болит?

– Я хочу видеть капитана Якубаускаса, – сказал Андрей.

– Я думал, – сказал Пруг и снял парик: голова под париком была совсем лысой, – ты будешь спрашивать о более важных вещах…

Пруг не скрывал, что у него отличное настроение.

Рука ныла, как будто в нее воткнули гвоздь и медленно поворачивали. Даже подташнивало от боли. Еще не хватало упасть перед ним в обморок.

Андрей опустился в кресло напротив Пруга. Тот приподнял кустистую бровь. Охранник, вошедший за Андреем, хотел было помешать тому, но Пруг поднял руку:

– Пускай сидит. Он слаб. Люди неба хороши, пока вокруг них много приборов и штучек. Когда они голые, в них нет силы.

– Где Витас? – сказал Андрей упрямо. Не будет же он спорить сейчас с горным князьком, в лапы которому попал новейший звездолет Галактики.

– Я отвечу, – сказал Пруг, – твой Витас жив. И не нужен мне, как не нужен ты. Но жив. Где доктор?

– Сейчас, – сказал ВосеньУ.

Стараясь не проходить рядом с Андреем, ВосеньУ добрался до экрана у рояля. В кают-компании был рояль. На корабле Андрея не было рояля. За роялем молча стоял ДрокУ. Желтоволосый воин, которого Андрей видел в доме Пруга.

– Медотсек слушает, – раздался голос. Голос возник чуть раньше, чем изображение доктора. Интересно, сколько человек оставалось на «Шквале»?

– Скажи ему о капитане, – произнес Пруг на космолингве.

Доктор смотрел на Андрея.

– Как ваша рука? – спросил он. – Я хотел бы, чтобы вы зашли ко мне. Вам надо сменить кокон и сделать обезболивание.

– Я тебе задал другой вопрос, – сказал Пруг. – На мои вопросы надо отвечать сразу.

Доктор пожал плечами. Он был уже немолод, худ, сутуловат. И растерян, хоть и пытался это скрыть.

– Не надо пугать меня, – сказал доктор. – Я не играю в разбойников. Капитан Якубаускас в тяжелом состоянии. Я поместил его в ожоговую камеру. Он спит. Прямой опасности для жизни нет, но требуется покой и длительное лечение…

Андрей смежил веки. Тошнило от боли.

– Почему ты не задаешь вопросов? – спросил наследник Брендийский. – Я рад тебе ответить. Ты мой гость в этом большом доме.

– Зачем вы это сделали? – спросил Андрей. – Вы же понимаете, что вас обязательно поймают.

– Я могу ответить, – сказал наследник Брендийский. – В этом теперь нет тайны. Мы летим на Ар-А.

– Зачем? – Андрей был удивлен, но не поражен этим известием. Это объяснение, по крайней мере, имело хоть какой-то смысл.

– Мы летим на родину моих предков, – сказал Пруг. – На родину гигантов.

– Посетить любимые могилы? – вдруг не удержался Андрей. Ирония здесь улавливалась лишь теми, кто знал местные обычаи. Посещение любимых могил некогда было торжественным обрядом – долгим путешествием к легендарному кладбищу на плато Любимых. Там, по слухам, лежали останки героев, павших в битве на Краю пустыни. Со временем это долгое путешествие, которое кончалось грандиозными пирами и смертоубийством, было запрещено, но, разумеется, не пресечено.

– Ты не зря прожил у нас столько времени, ДрейЮ, – сказал Пруг беззлобно. – Но ты не прав. Я не из тех, кто проводит жизнь в пирах и забавах. И я хочу, чтобы ты это понял и запомнил. Я очень просто устроен. Мне нужна власть и слава. Как и каждому благородному воину. Я был предательски лишен власти, которая причитается мне по праву. Я был изгнан и вынужден жить среди слизняков вонючего города. Многие думали, почему же столь славный и великий вождь живет столь пусто, как человек, отказавшийся от борьбы? Но у меня давно была мысль вернуться к себе победителем. И не только победителем. Великим победителем, о котором давно мечтал мой народ и все народы.