Он переключил на станцию, передающую джазовую музыку, а мысли его резко скакнули на личные обстоятельства. Сегодня у него должен был состояться важный разговор с директоратом фирмы, братьями-близнецами Петуховыми по поводу повышения зарплаты.

Фирма торговала мелкой бытовой техникой под своей торговой маркой, техника делалась на китайских заводах. В этой «шараге» Фёдор работал переводчиком. Все дела с поставщиками китайцами велись на английском языке и этим до недавнего времени, занимались трое переводчиков; кроме всего нужно было переводить инструкции, сертификаты, оформлять разные документы, ездить в сертификационные ведомства.

Два месяца назад одного переводчика сократили, через месяц сократили ещё одного, и ему пришлось работать за себя и «за того парня», и даже брать переводы домой. Через пару недель он «забастовал» и потребовал прибавления зарплаты, сказав начальству, что его устроила бы зарплата в пятьдесят пять тысяч. Братья сразу не отказали, думали день, и предложили издевательский вариант: они прибавят к его сорокатысячной зарплате три тысячи, а ему найдут помощницу, студенточку ВУЗа, которую он «между делом» обучит. Фёдора на эту наглость расхохотался им в лицо и поставил вопрос ребром: пятьдесят пять тысяч или он уходит.

Братья обиделись. Стали рассказывать о японских кружках качества, в которые люди ходили после работы бесплатно. Фёдор стоял на своём: пятьдесят пять тысяч, – и он работает дальше, безо всяких помощниц. Тяжба эта должна была разрешиться сегодня.

Припарковаться удалось недалеко от бизнес-центра. Издалека он увидел у здания необычно большое скопление людей. Было много милиции, машин с включёнными мигалками, стояли даже пожарные машины и «неотложки». Он отыскал в толпе программиста Алексея. Здороваясь с ним, унюхал неистребимый запах коньяка, который не побеждал запах мускатного ореха. Тридцатипятилетний скиталец Алексей родился и жил в Узбекистане, успел поработать в Пакистане и Америке. Решив осесть в России, он женился на девушке из Архангельска, у них был ребёнок. Они с женой мыкались по съёмным квартирам, гражданство ему до сих пор пока не дали – мурыжили чиновники.

– Что там такое? – спросил у него Фёдор, закуривая.

– Ты не поверишь! Бомбу ищут, – ухмыльнулся Алексей, – обнаружен исламский след покойного Бен Ладена. Какой-то бдительный товарищ в милицию сообщил. Наверное, какой-нибудь уволенный акулами бизнеса товарищ решил лавочникам отомстить.

Фёдор окинул взглядом толпу людей – тревоги и страха не наблюдалось. Раздражение встречалось, но лица в большинстве своём были равнодушны, как у людей, вынужденно стоящих в очереди за каким-то обыденным товаром, встречались и весёлые лица. Люди курили, беседовали, некоторые прикладывались к банкам с пивом и джин тоником. Две немолодые женщины справа от него обсуждали перипетии сюжета телевизионного сериала. Парень слева рассказывал товарищу о ночи, проведённой им в ночном клубе.

Бомбу не нашли. В офисы народ попал только к одиннадцати. Через некоторое время в тесную комнату без кондиционера, в которой работал Фёдор, вошёл хозяйский холуй, по совместительству секретарь и курьер, молодой, хипстерского вида худосочный парень с серьгой в правом ухе. Алексей с ним не ладил, прозвал «вертухаем» и подкалывал по любому поводу.

Деловито захлопав в ладони, парень лирическим тенором почти пропел, глиссандируя к высоким тонам: «Господа! В связи с неожиданным форс-мажором, задержавшим рабочий процесс, поступил приказ начальства: сегодня работаем до семи вечера».

Алексей сел к компьютеру, посмотрев по сторонам, приложился к плоской фляжке и бросил ему угрюмо:

– Скоро ты, как халдеи в американских фильмах, станешь говорить нам: «Move, move, move! »

Он повернулся к Фёдору и громко заключил:

– Расслабленный мир, дядя Фёдор, истомлённый айфонами и пакетиками с супом быстрого приготовления, перестал думать. И им, как пьяной слабой женщиной, овладели акулы капитала, рыбы-прилипалы, и педерасты. Но дерево ярости медленно зреет и оно растёт. Как растёт дерево, люди не замечают, но когда оно вырастет, им придётся задрать голову и взглянуть на небо, но это уже не принесёт им спасения. Им придётся с мистическим ужасом взирать в грозную бездну.

Глотнув ещё из фляжки, он стал играть в «Тетрис».

– Ты поэт, – улыбнулся Фёдор, включая компьютер. Вестник бури. Но бури, Лёха, долго не будет. Не случится пока ситуации, люди задействованы в гонке за хлебами земными. Вот, когда хлебов не станет…

– Апостолов было всего двенадцать, а четверо из них были простыми рыбаками. Когда к ним примкнули миллионы, они победили, – возразил Алексей..

– У них Учитель был, – сказал Фёдор.

К начальству он пошёл после обеда. Братья были похожи на только что отобедавших довольных котов, которых тянет в сон. Встретили они его с притворным радушием, предложили кофе, от которого он отказался.

Вытерев лоснящиеся, влажные губы платком, бегая глазками-маслинами, первым заговорил Леонид Яковлевич.

– К большому сожалению, Фёдор Васильевич, нам не удалось изыскать возможность прибавки к вашей зарплате. Положение фирмы шаткое, мы несём убытки. Поэтому, простите, вам решать – остаться работать на прежних условиях или же подыскивать работу, которая бы удовлетворяла ваши материальные запросы.

Пристально разглядывая лица братьев, Фёдор неожиданно заметил то, чего раньше не замечал: хрящистые их носы были чуть искривлены в разные стороны. И родинка у одного красовалась на правой щеке, а у другого – на левой.