– Не борзей! Только одну. Подельникам своим хоть что-то оставь! – я криво улыбнулся.

Он замер, бросив попытки прихватить и вторую сумку, медленно распрямился и боком, не отрывая от меня взгляда, начал двигаться на выход. Когда за ним закрылась дверь, я крикнул:

– Кто-нибудь полицию вызвал?

Мне ответила тишина.

– Грабитель ушёл, можете подниматься! – снова крикнул я, и повторил свой вопрос. – Кто-нибудь полицию вызвал?

– Я кнопку тревожной сигнализации в самом начале нажал. – сказал высунувшийся из-за одной из стоек толстяк.

Наш разговор был прерван звуком открывающихся дверей. Толстяк нырнул обратно за стойку, а я приготовился к отражению новой атаки.

– Барин, подмогни чутка, руки заняты! – Прохор затаскивал в банк тело в маске. – Там ещё один лежит, за водилу у них был, падла!..

Когда я подбежал к Прохору, то заметил, что одной рукой он тащит внутрь обмякшее тело налётчика, а во второй сжимает гранату.

– Прохор, брось!

– Лёшка, это не огрызок яблока, дурья твоя башка, это граната боевая, нам-то с тобой ни хрена не будет, а людей осколками посечёт… - нравоучительно заявил он мне.

– Да не гранату, а этого! – я указал ему на тело.

– А-а.. Этого! – хмыкнул он. – Так сразу бы и сказал! А то, брось!.. Учись ставить задачи подчинённым конкретно, в жизни пригодиться! – и отпустил человека в маске.

Тот глухо ударился головой о мраморный пол.

– Он хоть живой? – поинтересовался я, зная неугомонный характер своего наставника.

– Живой, что ему сделается-то… Поломанный только трошки…

Я пригляделся и обратил внимание на правую руку налётчика, которая лежала на полу несколько в неправильной форме.

– На улице водила лежит, тащи его тоже сюда, барин, а то народ на улице уже собирается… - усмехнулся Прохор.

И действительно, выйдя на улицу я увидел «Четвертого», или какого-то там по счёту, распластавшегося на тротуаре. Схватив его за шкирку, я потащил его внутрь банка. Из далека послышались звуки полицейских сирен.

– Барин, а ты не видел, куда этот навуходоносор чеку кинул? – спросил меня Прохор, когда я затащил водилу внутрь банка. – А то что-то пальцы неметь начали! – громко заявил он и подмигнул мне.

Из-за стоек раздался дружный «Ой!» и головы попрятались.

– У вон той кассы с бронированной дверью поищи, там должна быть… - я с улыбкой указал направление.

Всё правильно делал Прохор, видевший на улице, как ломанулись посетители из банка, а если ещё и сотрудники побегут…

– Нашел! Сейчас вставлять буду! – также громко поставил он всех в известность.

А я пошёл собирать своих «крестников». Первым я притащил «Третьего», это который пытался меня прикладом ударить, а вторым – того, что из «Стечкина» в меня палил. С ним я провозился дольше всего – пришлось отверстие в гипсокартоновой стене делать больше, неудобно к нему было подобраться… На удивление, бил-то я хоть и далеко не в полную силу, но обычному человеку умереть от внутренних повреждений хватило бы за глаза, оба были живы, только без сознания, оказывается в бронежилетах были, хорошо к налёту подготовились.

– Ты их рядом брось, я пригляжу, ежели чего! – плотоядно разглядывая неудачных налётчиков, бросил мне Прохор. – Вот бы сейчас кол сюда, запели бы у меня голубчики, как на исповеди! Кто такие, кто навёл, кто в банке в доле, где оружие взяли… – он начал задумчиво разглядывать разломанную мной стену из гипсокартона, из которой торчали гнутые металлические профили.

От «этих» мыслей его отвлек приближающийся вой полицейских сирен, который наконец стих, и я направился на выход.

– Ты это, барин, когда выходить будешь, руки подними, типа сдаёшься, а если они шмалять начнут, ты их до смерти не убивай, они это не со зла, а по недоумию… Полиция же… - грустным голосом напутствовал меня Прохор. – Иди, а я тут пока с гранаткой закончу…

Когда я вышел на крыльцо, как и советовал мой наставник, с поднятыми руками, вся узкая улица была перекрыта полицейскими «Ладами» с включёнными «люстрами».

– Медленно опустится на колени и завести руки за голову! – заорали в мегафон.

«Ещё чего, князья Пожарские на коленях только в храме стоят!» - вскинулся я.

– Я князь Пожарский! Преступники задержаны, и находятся внутри! – крикнул я.

Среди полицейских началось движение. Под прикрытием щитов ко мне потянулась, как я понял, группа захвата.

– Барин, дай-ка я тебя ощупаю. – обратился ко мне старший группы, глядя на меня настороженными серыми глазами сквозь стекло тактического шлема.

– Попробуй. – ухмыльнулся я.

Он протянул ко мне руку в перчатке, но его пальцы остановились сантиметрах в десяти от моей груди.

– Барин, не балуй, убери доспех! – напрягся он.

Вслед за ним напряглись и другие члены группы.

– Даже не проси, не приучен! Я сам карманы выверну! – успокоил я его.

Показав, что я «чист», хотя, что там было показывать? – рубашка на выпуск и светлые летние брюки, в которых кроме телефона, удостоверения личности и банковской карты ничего не было, я сказал: