– Нападавших было четверо, двоих взял я, двоих мой воспитатель, входим аккуратно, а то он воевода.

Старшой проникся сказанным и ответил нарочито громко, чтобы слышала вся группа:

– Я понял, ваше сиятельство! – кивнул он и обратился к своим подчинённым. – Орлы, злодеи повязаны, их в помещении охраняет воевода, соблюдаем максимальную вежливость. И давайте на этот раз без херни! Тебя, Распопов, это особенно касается! – после этих слов командира один из группы попытался спрятаться за спины товарищей.

– Следуйте за мной. – сказал я и, не делая резких движений, открыл дверь в банк.

Внутри ничего не изменилось, за исключением того, что Прохор, сидя на одном из налётчиков, развлекался тем, что водил непонятно от куда взявшимся десантным ножом возле глаз другого очнувшегося налётчика:

– А давай мы тебе один глазик выколем, зачем тебе два? Я ж не зверь какой, ты сам выбирай, какой у тебя лишний, правый или левый?

У меня сложилось впечатление, что «просочившиеся» за мной члены группы захвата, с умилением смотрели на открывшиеся действо и не спешили его прерывать.

– Правый ему, дядька, выкалывай, суке, они правым целятся! – крикнул один из бойцов группы захвата.

– Распопов, тварь такая, на реабилитацию у меня пойдёшь! – среагировал старшой, после чего обратился к Прохору. – Китай?

Прохор только кивнул.

– Правильного ты князя воспитал! – уважительно сказал старшой. – Так, с лирикой и пытками заканчиваем, вступает в силу уголовно-процессуальный кодекс. Этих – он указал своим бойцам на налётчиков, - в делориевые наручники, показать медикам и охранять. Сейчас начальство пожалует. Распопов, за тобой очередной косяк, так что беги докладывай об успешно проведённой операции по обезвреживанию бандитов!

– Есть, господин прапорщик! – Распопов ломанулся на улицу.

– Послушай, ты не против, если мы тебя сейчас на допросах этих злодеев используем? – обратился прапорщик к Прохору.

– Ножиком ногти почистить я всегда готов! – ухмыльнулся Прохор, - Если его сиятельство против не будет! – и посмотрел на меня.

– Его сиятельство не против. Но сдаётся мне, что я пострашнее твоего ножика буду. – заявил я присутствующим.

– Это как? – спросил ротмистр.

– Покушение на основы… - ответил я, вспомнив уроки обществознания в Лицее, на которых нам буквально вдалбливали права и обязанности дворянства.

При этих словах все разом замолкли, даже сотрудники банка, повысовывавшиеся из-за стоек.

– Да уж… - только крякнул прапорщик, осознав невесёлые перспективы для налётчиков.

Имперский банк, хоть и акционерное общество, но пятьдесят один процент принадлежит Императорской семье, плюс покушение на члена верховной аристократии, князя – что автоматически подразумевало рассмотрение сразу в Верховном суде… без права апелляции…

Наши размышления о судьбах налётчиков прервало появление полицейского руководства и полицейских следователей, которые быстро распределив нас между собой, приступили к допросу. В какой-то момент мне даже показалось, что налётчики были невинными агнцами на заклание, а я – злобный монстр, покалечивший и очернивший их в глазах общественности. Конец этим инсинуациям положило появление «лазоревых мундиров» - сотрудников Отдельного корпуса жандармов, которые потребовали дело себе по подведомственности. Полиция с делом расставалась неохотно – факт преступления налицо, потерпевшие присутствуют, преступники задержаны, оформляй всё правильно и передавай дело в суд, «палка» срублена, есть о чём доложить вышестоящему руководству! Все межведомственные трения закончились, когда появился высокий здоровенный мужик под пятьдесят, одетый в гражданский деловой костюм.

– Я полковник, граф Орлов, Отдельный корпус жандармов, освободите помещение! – начал он рычать на полицейских. – Все материалы по делу передадите моим сотрудникам.

– Иван Васильевич! – возопил Прохор.

– Прохор! – не остался в долгу граф Орлов.

– Отец родной, не погуби, не оставь чад своих в беде! – начал причитать Прохор, кланяясь как китайский болванчик графу. – Ибо на тебя уповаем, надеемся и радуемся появлению твоему, о справедливости твоей внемлем!

Я и свита графа опешила…

– Прошка, сукин ты сын, как всегда в своём репертуаре, дай-ка я тебя обниму! – полковник сам протянул руки к моему наставнику.

Они обнялись.

– Прохор, рассказывай! – полковник вновь был суров.

Краткий рассказ моего воспитателя поведал о злоключениях младшей ветви князей Пожарских и их воспитателей.

– Узнаю тебя, Прохор! – граф Орлов приобнял моего воспитателя. – Конечностей не так много сломал, а какую достойную смену воспитал! – заявил он, глядя на меня.

Повторный допрос сотрудниками Корпуса продлился недолго, они просто уточнили некоторые детали, после чего нас с Прохором отпустили, предупредив, что в ближайшее время могут с нами связаться, если возникнут какие-либо вопросы.

С этими грабителями, дальнейшими допросами полицейскими и жандармами, я пропустил просмотр апартаментов. От риелтора на телефоне значилось шесть пропущенных звонков. Перезвонил.

– Ваше сиятельство, у меня нет возможности ждать, может завтра утром посмотрите апартаменты? – услышал я в трубке голос риелтора.

– Вы извините меня, обстоятельства так сложились, я даже позвонить вам не мог! – ответил я, вспоминая наставления Прохора: «Спесь свою аристократическую на приёмах великосветских показывать будешь, а с простыми смертными веди себя уважительно!» – Во сколько мне завтра приехать?