Я присел рядом и поправил складки брюк.

– А как вы узнали, ну… про меня?

– Твой дар – он как вторая фамилия, – улыбнулся он сверху.

Дядя Коля переставил ногу поудобнее, оперся рукой на клюку и начал медленно рассказывать историю о своих поисках, неприятных открытиях, опасениях и их подтверждении. О злой ведьме-директрисе и ее сподручнице. О потерянном принце и калеке-помощнике. О главном злодее-людоеде, скрытом где-то во тьме. О его, дяди Коли, решении ничего мне не говорить, но продолжить поиски. Все смотрелось увлекательной сказкой, в которой пока не было счастливого конца. И самое страшное – я был главным героем.

– А если они не найдутся? Мои родные… – хмуро смотрел я в пол. – А я так и останусь слабым.

– Даже если мы продолжим тренировки, я не смогу дать тебе что-то больше той паршивой книжки! – качнул дядька головой. – Этого недостаточно.

– Вот так просто сидеть и ждать? – возмутился в ответ, собираясь всерьез обидеться.

– У тебя есть козырь. Твоя родовая Сила Крови. Изучи ее, поставь себе на службу, – без тени улыбки посоветовал он мне. – Она сильнее всего, чему я могу научить.

– Вы поможете?

– С электричеством я тебе не помощник. Не моя стихия. Общие приемы ты выучил.

– И что мне делать?

– Занимайся физикой, – кивнул он в сторону отложенных на тумбу учебников. – Экспериментируй. Дар не может тебе навредить. Только очень, очень прошу!.. – спохватился он и серьезно занервничал.

– А?

– Не сожги интернат!

– Да никогда в жизни! Слово императора! – гордо приподнял я подбородок.

– Ну-ну, – сменил он тревогу на улыбку. – Еще совет… Тот голос… твой голос, которым ты… ну… – совсем запутался дядька.

– Я его сам испугался, извините. Я больше никогда…

– Тренируй его! – к моему удивлению, перебил меня дядька. – Это тоже твой дар и твоя кровь.

– Понял, – почесал я затылок.

– Давай спать, ночь уже давно, – посмотрел на часы сосед и улегся на спину. – Свет погаси.

Напоследок я потянулся за потрепанным учебником, листнул десяток страниц, ничего в них не понимая, с горечью отметив, что одним словарем тут никак не обойтись.

Утро встретило меня за углом коридора, окликнув хрипловатым голосом старшего – из тех, кто должен был в конце года выпуститься, а значит, уже чувствовал себя настоящим взрослым. Здоровый, стриженный под лысого бугай в спортивном трико подпирал стену в двух метрах от поворота и явно ждал меня.

– Говорят, ты можешь достать сахар? – вальяжно протянул центровой, подойдя вплотную.

О! Тренировки! Я закрыл глаза, вспомнил свои чувства… Спина сама собой распрямилась, чуть поднялся подбородок. Глаза открыл совсем другой человек.

– Кто говорит? – Голос лязгнул металлом – тем самым, что родился в ночной беседе.

– Люди, – забегал глазами центровой и вынул руки из карманов. – Так что, обмен?

– Мне нужен восьмиклассник, с пятеркой по физике, – после десятка секунд раздумий произнес я.

– К-какой? – растерялся парень.

– В очках, – тронул я переносицу.

Все умные – в очках, это все знают.

– Е-есть такой, – поспешно кивнул он. – Его побить?

– Доставишь целым, с книгами и тетрадью, сегодня вечером. Плачу тридцать кубиков.

– Договорились!

Что-то он как-то быстро убежал. Хм… А ведь работает голос!

Ободренный успехом, я зашагал в сторону столовой. Тренировка продолжается! И пусть только попробуют не дать мне вторую котлету…

Восьмиклассник выглядел потрепанно, прижимал бумаги к груди и испуганно поглядывал сверху вниз через толстые линзы пластиковых очков. Белая помятая рубашка и короткие штаны, с выглядывающими носками и коричневыми ботинками – кто так одевается! То ли дело я – в кедах с синей полоской! От своих коричневых ботинок я избавился еще вчера.

– Твой заказ, – подтолкнул парня в спину центровой, заставляя сделать пару маленьких шагов вперед.

– Точно отличник? – с сомнением посмотрел я на предмет обмена.

Владелец столь ценных знаний должен внушать ужас! Ну я бы точно внушал ужас, я уже тренируюсь.

– Дневник, – скомандовал центровой, принимая из рук парня толстую тетрадку в серой обложке и разворачивая передо мной. – Сам смотри, все четвертные – пятерки.

– Тут тройка, – придрался я, вглядевшись в расчерченные поля.

– Это физкультура.

Я с умным видом покачал головой.

– Тридцать, как договорились, – протянул я ему полиэтиленовый пакет, с интересом изучая свое приобретение. Приобретение нервничало.