Бакинская операция 1920 г. – боевые действия Кавказского фронта вместе с силами Волжско-Каспийской флотилии и восставшим бакинским пролетариатом против войск мусаватистского правительства. По плану РВС фронта намечалось нанести внезапный удар силами 11-й армии (20-я, 28-я и 32-я стрелковые дивизии, 2-й конный корпус) вдоль железной дороги Петровск – Баку, отрезать пути отхода противника. Волжско-Каспийская флотилия прикрывала эти действия со стороны моря. В первой половине мая 1920 г. была освобождена почти вся территория Азербайджана. Эта операция способствовала утверждению советской власти в Азербайджане.

В конце сентября 1920 г. А.И. Тодорский был назначен начальником 32-й стрелковой дивизии. Она входила в состав 11-й армии Кавказского фронта. Сформированная в декабре 1918 г., дивизия прошла трудный боевой путь – вела оборонительные бои с войсками Деникина на Ставропольщине, в районе Камышина и Царицына, участвовала в овладении донскими станицами (Усть-Медведицкая, Морозовская, Николаевская, Платовская, Новоманычская и др.), принимала участие в Бакинской операции 1920 г. До А.И. Тодорского дивизией продолжительное время (около года) командовал Петр Карлович Штейгер. Штаб дивизии за десять дней до назначения А.И. Тодорского принял уже известный нам В.Д. Соколовский.

Из воспоминаний В.Д. Соколовского: «Не успел я окончить академию, как был направлен в Баку на должность начальника штаба 32-й стрелковой дивизии. Там встретился с военкомом дивизии И.А. Свиридовым, который хорошо был мне знаком еще по 39-й дивизии, где он тоже был военкомом. А начальником дивизии в Баку стал мой бывший преемник по 39-й дивизии А.И. Тодорский. Здесь мы познакомились ближе, но служить вместе пришлось недолго. Меня послали продолжать учебу в академии и мы расстались с А.И. Тодорским и И.А. Свиридовым в Темир-Хан-Шуре (ныне Буйнакск)» [17].

К особому периоду жизни и боевой деятельности А.И. Тодорского следует отнести конец 1920 г. – начало 1921 г., когда он, командуя 32-й стрелковой дивизией, одновременно руководил Дагестанской группой войск. Эта группа войск была создана для подавления антисоветского восстания в Дагестане под руководством имама Нажмутдина Гоцинского. В состав группы входили 32-я (начдив А.И. Тодорский) и 14-я (начдив П.К. Штейгер) стрелковые дивизии, 2-я Московская бригада курсантов, один полк 20-й стрелковой дивизии, другие части и подразделения, а также артиллерия.

Что же случилось в Дагестане осенью 1920 г.? Почему понадобилось срочно усиливать 32-ю дивизию еще одним полнокровным соединением и более мелкими частями? А случилось следующее. Используя временные трудности Советской России, связанные с войной против Польши и Врангеля, контрреволюционные силы на Кавказе стали объединять свои силы. В качестве плацдарма они намечали использовать Грузию и Армению. Дагестанские контрреволюционеры, обосновавшиеся в Грузии, тоже не остались в стороне. Созданный ими в Тифлисе специальный комитет развернул бурную деятельность по организации восстания на Северном Кавказе и в Дагестане. Правительство Грузии не чинило им препятствий в этом, а, наоборот, всячески поощряло такие действия.

В Дагестан тайно и явно переправлялись люди и вооружение, среди местного населения распространялись листовки с призывом к борьбе с большевиками. Во главе антисоветского восстания в Дагестане стояли имам Н. Гоцинский, полковники К. Алиханов и М. Джафаров, а также срочно вызванный из Турции внук Шамиля Саид-бек. Все эти главари восстания были далеки от интересов простого народа. Так, Нажмутдин Гоцинский являлся одним из крупных богатеев Дагестана, эксплуататором народа, неоднократно награжденным царским правительством.

Хитрый, умный, с большими ораторскими способностями, имам Гоцинский свободно пользовался многочисленными цитатами из Корана. Он много говорил о бренности и суетности земной жизни, мнимо постился и где только можно воздавал хвалу пророку. Его рассказы о путешествии в Мекку и Медину, откровении ему пророка и т. п. – все это, вместе взятое, позволило ему довольно длительное время держать под своим влиянием темных горцев, в основной своей массе слабо разбирающихся в вопросах общественного уклада.

Издавна в России и за ее пределами был известен религиозный фанатизм горцев. На этом и решили поиграть Гоцинский и его подручные. Обильным потоком они распространяли среди горского населения различные, порой самые нелепые, слухи о якобы чинимых большевиками гонениях верующих, «социализации» горских женщин, уничтожении стариков и т. п. Все мероприятия советской власти выставлялись ими как примеры, абсолютно враждебные шариату. И многие горцы на первых порах верили этим провокационным слухам, принимая на веру заявления Гоцинского и его подручных.