— Зажигательные патроны, — ответил он, протянув мне оброненный посох. — Против Красных здорово эффективны, но температура выстрела такая, что стволы деформируются. Если не повезет, второй выстрел может разорвать ствол прямо тебе в лицо, поэтому ружья, получается, все равно что разовые.

Я кивнул в знак благодарности и взял посох.

— Где бы найти пару таких?

— Знаю я одного парня, — ухмыльнулся Кинкейд. — Попрошу его позвонить вам. Пока, Дрезден.

Кинкейд и Архив скрылись под трибунами. Только тут я снова обрел хотя бы частично способность соображать и бегом бросился на первую базу. Томас легко перемахнул через барьер. Я перевалился через него и помчался вверх по лестнице.

Томас уже хлопотал над Сьюзен. Он снял с нее куртку и подложил ей под ноги, чуть приподняв их. Он слегка запрокинул ей голову, чтобы облегчить дыхание. При моем приближении он поднял взгляд.

— Без сознания, но жива, — сообщил он.

Я тоже склонился над ней и для верности пощупал пульс на горле.

— Травмы тяжелые?

Он покачал головой:

— Трудно сказать.

— Надо срочно доставить ее в больницу, — сказал я, вставая.

Томас поймал меня за рукав.

— Вы же не хотите, чтобы она очнулась, раненная, оглушенная, в доме, под завязку набитом потенциальной добычей?

— Черт, что же нам тогда делать?

— Послушайте, если она не мертва, велик шанс того, что она оклемается. — Томас поднял руку и вынул из кармана шариковую ручку. Повернув колпачок, он произнес: «Чисто». Потом повернул его обратно и спрятал ручку в карман.

Не прошло и полминуты, как по проходу к нам сбежал Мартин. Правда, даже на бегу он ухитрился сохранять скучающий вид, словно ему не терпелось занять место перед очередной подачей. Это особенно впечатляло, если учесть, что в руке он держал здоровенную винтовку — снайперскую, с оптическим прицелом и лазерной подсветкой. Отложив винтовку в сторону, он профессионально осмотрел и ощупал Сьюзен.

— Поболит изрядно несколько дней, — заявил он наконец.

— Вы? — не выдержал я. — Это вы стреляли?

— Разумеется, — кивнул Мартин. — А для чего, как вы думали, мы вообще в Чикаго?

— Сьюзен сказала — собрать вещи.

Он смерил меня скептическим взглядом.

— И вы поверили? Я полагал, вы знаете Сьюзен достаточно хорошо, чтобы понимать: материальные вещи не представляют для нее особой ценности.

— Это я знаю, — возразил я. — Но она говорила… — Я осекся и опустил голову.

Мартин поднял голову.

— Мы узнали, что Ортега собирается убить вас. Мы знали, что, если ему это удастся, он, возможно, и остановит войну — только для того, чтобы возобновить ее лет через двадцать, в гораздо более выгодных условиях. Меня послали, чтобы не позволить ему убить вас и чтобы, по возможности, устранить его самого.

— И как, устранили?

Мартин покачал головой.

— Он хорошо спланировал пути к отступлению. Двое вассалов вытащили его во время перестрелки. Не знаю, сильно ли я его ранил, но будем исходить из того, что ему все-таки удастся добраться до Касаверде живым.

— Вы хотите, чтобы война продолжалась. Вы надеетесь, что Белый Совет уничтожит для вас Красную Коллегию. Так?

Мартин кивнул.

— Как вы узнали про дуэль?

Мартин не ответил.

Я прищурился и посмотрел на Томаса. Тот изобразил на лице оскорбленно-невинное выражение.

— Что вы смотрите на меня так? Я пьяный, обдолбанный плейбой, которого не заботит ничего, кроме перетраха, сна и жратвы. И если даже я и имел бы желание поквитаться с Красной Коллегией, я слишком бесхребетен для того, чтобы по-настоящему драться с кем-либо. — Он одарил меня ослепительной улыбкой. — Я же совершенно безобиден.

— Ясно, — кивнул я, сделал глубокий вдох и некоторое время молча смотрел в лицо Сьюзен. Потом нагнулся, сунул руку к ней в карман и достал из него ключи от машины. — Вы прямо сейчас уходите отсюда, Мартин?

— Да. Не думаю, чтобы наше присутствие кто-либо заметил, но смысла рисковать тоже нет.

— Позаботьтесь о ней ради меня, — попросил я.

Мартин внимательно посмотрел на меня и кивнул.

— Все, что в моих силах, — тихо ответил он. — Обещаю.

Я кивнул.

— Спасибо. — Я встал и направился к выходу, застегивая куртку, чтобы прикрыть кобуру с пистолетом.

— Куда вы сейчас? — окликнул меня Томас.

— В аэропорт, — отозвался я. — Надо переговорить кое с кем насчет старика и простыни.

Когда я припарковал машину на платной стоянке, не доезжая аэропорта О'Хара, часы показывали пять минут восьмого. Я выбрался из машины, держа в руках жезл и посох. На всю стоянку горел всего один старый фонарь, но луна светила так ярко, что я сразу увидел подъезжающего Майкла. Его белый пикап с хрустом остановился на усыпанной гравием дорожке передо мной. Я обошел машину и открыл пассажирскую дверцу. Саня подвинулся, освобождая мне место. На нем были белые джинсы и большая черная ковбойская шляпа.