И была еще одна интересная деталь, о которой Поттер так и не сказал Рону. Клочок бумажки, зажатый в кулаке Грейнджер. В первый их приход к ней в кулаке гриффиндорки ничего не было. А во второй раз уголок пергамента торчал прямо на самом виду. Саму бумажку Поттер, конечно же, показал Уизли. Но вот сделанные выводы утаил, причем даже не указал на явную подставу. А Рон так ничего и не понял, да еще и удивлялся, как это они в первый раз проглядели такую важную деталь.

Гарри же быстро сложил два и два и вывел ответ. Кое-кто решил, что пора бы уже герою узнать ответ. Только вот этот «кое-кто» не смотря на весь свой ум, допустил промах. Для него небольшой, но для Гарри очень значительный. Уж кто-кто, а он абсолютно точно знал, что Гермиона Грейнджер никогда, ни при каких обстоятельствах не станет портить книгу. Конечно, однажды она вырвала целый лист из фолианта по зельеварению с рецептом и способом изготовления оборотного зелья. И надо было видеть ту муку на лице девочки, когда она совершала подобный акт вандализма. Но Гермиона сама все и исправила позже. Здесь же был вырван даже не лист, а оторван кусок от страницы. Причем на этом куске еще была и приписка чернилами. Да Грейнджер, увидь она подобное, на месте заавадила бы того, кто это сделал. Таким образом в то, что данное деяние являлось делом ее рук, абсолютно не верилось. Сюрреализм просто.

Размышляя о подобных вещах, Гарри дошел до круглой двери, на которой в изобилии были изображены змеи. Предположив, что и этот вход должен открываться так, как тот, что вел вниз, Поттер глубоко вздохнул. Постояв перед ней несколько секунд и мысленном попросив у Посланника прощения за то, что не сдержал своего слова, Гарри прошипел: «Откройся». Змеи пришли в движение, раздался лязг и дверь распахнулась. Покрепче сжав в руке палочку, мальчик шагнул в дверной проем.

Он оказался в большом, слабо освещенном зале, по всему периметру которого стояли огромные статуи змеи. Одна из стен представляла собой гигантскую голову мужчины. Возле того места, где находился рот, неподвижно лежала Джинни. Рядом с ней валялась уже знакомая Гарри тетрадь в черном, сделанном под кожу, переплете.

«О, ну теперь ясно, кто рылся в моих вещах и украл дневник. Рыжая дура!» — мысленно фыркнул про себя Поттер. Он не спешил подходить к сестре своего так называемого друга. А зачем? Эта мелкая у него много крови попортила в этом году и мальчик был на нее зол. Да, это было очень некрасиво с его стороны не оказать ей первую помощь. Но и было еще одно НО. Если бы он бросился к ней, то это было бы для магии свидетельством, что девчонка для него важна. И ее родители это почувствовали бы, после чего, если она останется жива, старшие Уизли могут предложить свою дочурку ему в качестве невесты или действовать не так открыто. Но планы на дальнейшую их совместную жизнь могли бы начать строить не стесняясь пересудов. А в свете надежд миссис Уизли это было бы явным доказательством того, что он готов назвать в будущем ее дочь леди Поттер. Мордредовы неписанные законы. Все это мальчику объяснил уже давно Анатоль и как показывали развивающиеся события, сделал это не зря. Поэтому Гарри не спешил на помощь девчонке. Осматриваясь по сторонам, Поттер краем глаза уловил движение у себя за спиной. Он резко развернулся и поскользнулся на мокром полу, шлепнулся на зад. Думать о том, почему по всему полу разлита вода, времени не было, так как волшебная палочка при падении вылетела из руки и откатилась под ноги полупрозрачного юноши. Все внимание Гарри было приковано к нему, поэтому он вздрогнул, когда юноша заговорил.

— Вот мы и встретились Гарри Поттер.

— И не говори, Том Риддл. Правда, я бы не сказал, что наша очередная встреча доставляет мне удовольствие, — процедил зеленоглазый гриффиндорец.

Раздражение, испытываемое мальчиком последние несколько часов, достигло своего пика. Поттер прожег призрака злобным взглядом, на что тот, ответил ему тем же.

— Не смей так со мной разговаривать, глупый ребенок, — зло прошипел полупризрак.

— А то что, убьешь меня? — насмешливо вопросил Гарри. — Однажды ты это уже пытался сделать. Не вышло.

— Откуда ты знаешь, кто я? — Риддл казался удивленным, такого поворота он явно не ожидал.

— Твое маггловское имя, как и происхождение для меня не секрет, — Поттер ехидно усмехнулся. — Только вот никак не пойму, почему ты называешь себя Наследником Слизерина. Твой отец был простым магглом, следовательно ты не чистокровен. А для того, чтобы наследовать Салазару, чистота крови является основным условием.

Мальчик тянул время, повторяя все, что ему рассказывал Анатоль. Вампиры проделали большую работу, раскапывая сведения о враге своего юного Хранитель. Время же требовалось Гарри для того, чтобы распалить себя, вызвать неудержимый гнев. Он уже уяснил для себя, что в такие моменты его магия наиболее сильна и способна справиться с практически любым врагом. Во всяком случае с троллем, Квиррелом-Волдемортом и акромантулами такой номер выходил. Поэтому была надежда, что и сейчас все получиться. Действие же магии смерти, источник которой валялся от него на расстоянии всего нескольких футов, только усиливало гнев потомка Гриффиндора. Если бы не было все так плачевно, то Гарри бы сейчас восхитился. Сейчас, как и тысячу лет назад, Гриффиндор выступает против Слизерина. Только враждуют их потомки — Поттер против Риддла. Теперь понятно, почему отец ввязался в прошлую войну. Он, как и его сын, был истинным потомком своего великого воина-предка. Видимо, эта вражда никогда не закончится и будет длиться до тех пор, пока потомки этих двух великих, враждующих между собой родов не исчезнут навечно в небытие.

— Что ж, мальчишка, раз ты все знаешь, то ты обязан унести эти знания с собой в могилу, — Риддл повернулся к стене, представляющей статую головы его предка и зашипел. — Говори со мной, Слизерин, величайший из Хогвартской четверки.

Рот статуи открылся и раздалось громкое шуршание, издаваемое трением шкуры о каменные плиты. Гарри, услышав это, понял, что пора сваливать. Он вскочил на ноги в тот момент, когда из темноты гигантского рта появился василиск.

— Ты звал меня, Наследник?

— Да. Ты должен убить этого мальчишку.

— Хорошо, Наследник.

Пока василиск и Риддл шипели друг с другом, Гарри отбежал за одну из колонн. Вытащив из кармана уменьшенный посох, с которым в последние дни не расставался, он вернул ему нормальный размер.

Дальнейшие события для Гарри слились в одну смазанную цепочку событий. Вот он сбегает от огромными змеи и ее смертоносного взгляда, вот появляется феникс Дамблдора с распределяющей шляпой в лапах, вот огненная птица выклевывает глаза своему такому же извечному, как и Слизерин для Гриффиндора, врагу. Сам же Гарри сжимает в одной руке посох, навершие которого пылает от накопленной владельцем магии, а в другой держит верный меч своего предка. Следом он, вспоминая полученные в Terra Nova навыки, бьется хоть и со слепым, но не менее опасным змеем. Вот он, наконец, убивает его, но и сам получает ранение. Еле держась на ногах от действия яда, посылает луч проклятья в Риддла, который уже стал намного плотнее, чем был еще четверть часа назад. Тот, не успев увернуться от луча, призванного развеять его в прах, корчится на полу, а Гарри, действуя интуитивно, втыкает клык василиска в дневник. Вот Риддл, наконец-то, исчезает, а источник магии смерти оказывается обезвреженным. После этого Джинни приходит в себя, а спустя некоторое время они вместе с Роном и Локхартом оказываются в кабинете директора…

И только сойдя на перрон после поездки на Хогвартс-экспрессе, Гарри понимает, что этот сумасшедший учебный год, наконец-то, закончился. И ему не терпится насмешить Дурслей рассказом, а Анатоля воспоминанием о том, как лишил род Малфоев одного из домовиков, а сам сиятельный лорд Люциус задницей пересчитал все ступеньки с третьего до первого этажа Хогвартса…

Старейшины с облегчением наблюдали за своим юным Хранителем и его кузеном. Этим летом мальчики были явно спокойнее, чем прошлым. А если выразиться более точно, они оказались слишком заняты для проказ. Усиленные занятия магией для Гарри и ведением боя для Дадли сильно их выматывали, оставляя немного сил на то, чтобы исследовать Поттер-мэнор.