– [Цензура], где Дрон, когда нужна сила? — прохрипел Дюша, отступая.

Пробный выпад показал, что фигуры в броне может и неповоротливы, но голыми руками их не взять. Спартак выстрелил, и пуля срикошетила, лязгнув и оставив царапину. Ближайшая фигура вскинула оружие, и Дюша ощутил, что его левый бок немеет.

– [Цензура]!! — Дюша выхватил и вколол себе шприц-тюбик с адреналином.

Помогло слабо, и были потеряны две драгоценные секунды. Фигуры — их было восемь — вскинули свои ружья, и Спартак метнулся вперед, принимая на себя удар и стреляя. Почти сразу упал, роняя автомат, но успел прикрыть Дюшу, который выхватил нож, просчитывая тактику. Найти сочленения или дырки, или щели, ударить ножом, работать на опережение, прикрываясь одним от других. Шансов мало, но выбора нет, и тут огромный кусок стены врезался во врагов.

— На землю! — раздался крик, и Дюша повиновался.

Мгновение спустя выстрел из гранатомета ударил в фигуры, разметал их взрывом, и Дюша попрощался с жизнью, слишком близко он находился. Фигура в броне прикрыла его от осколков, ударила прямо в Дюшу, выбивая дыхание и наваливаясь неподъемной тяжестью. Что-то горело и жгло в ногах, смывая слабость и паралич, и Дюша злобно оскалился.

— Жив? — фигуру отбросило, и показался Дрон. — Алина!

— Сейчас! — крикнула та, коля что-то Спартаку.

— Виталь!

— Спокойно, командир!

Еще один выстрел из гранатомета, залязгал пулемет, засверкали шары белоснежного цвета. Дрон брошенным ранее куском стены уже молотил фигуру в броне, одну, другую, стремясь добить, пока те не встали. Свет сверху, ушедший было в сторону группы и здания, вернулся, опять осветил все ярко, и Дюша машинально прикрыл лицо рукой.

Ярко-оранжевый луч ударил в прожектора, прочертил небо, и сияние погасло.

— Так, — рядом оказалась Алина, — проклятье! Андрюха, хватай Дюшу на плечо, у него… три осколка в ногах!

— Понял! — Дрон оказался рядом. — Коли его и уносим ноги!

— Куда? — прохрипел Дюша.

— Туда, куда Лев никогда не заглядывал! — рявкнул Дрон. — Еще минута и нас тут всех накроет!

Влад и Дмитрич уже тащили Спартака, на каких-то носилках, Виталь, матерясь, перезаряжал гранатомет. Дрон отстреливался куда-то в темноту, придерживая Дюшу на плече. Капитан Мумашев, с усилием, сквозь боль, вскинув голову, увидел, что особняка уже и нет, одни развалины, на которых танцевали шары багрового огня, переплетаясь с пучками белоснежных лучей. Доносилось лязганье и шкворчание, в небесах метались огоньки, крики и вопли, какие-то команды.

— Ходу, ходу, ходу!!! — рядом затормозило летающее корыто, в котором сидел окровавленный полковник.

Левой рукой, утирая кровь с лица, размазывая ее, правой Краузе крепко держал руль и орал группе.

— Бегом! Бегом!

Пфффух!! Шар темно-зеленого цвета окутал корыто и тут же схлопнулся через пару секунд, оставив идеально круглую выемку в земле. Лучи света опять вспыхнули, освещая место действия, и Дюша прохрипел.

— Командир, отпусти меня! Дай умереть, сражаясь!

Группа медленно пятилась, отстреливаясь, на развалинах особняка вспыхивали фонтаны багрового огня, из темноты наступали метровые роботы, вращая конечностями. Лучи света сверху прочно удерживали группу в фокусе, слепили, и Дюша внезапно понял, что это ему напоминает.

— Дрон! — прохрипел он, пытаясь встать и падая. — Ловушка в Гималаях!

Майор Майтиев метнул в Дюшу безумный взгляд, и тот увидел, что командир группы окровавлен, обожжен, находится в состоянии ярости. Дюша только и успел подумать: «как же он меня тащил?», когда из темноты вылетело нечто вроде тонких нитей, вонзилось в Дрона, заставляя биться в судорогах. Алина немедленно ухватила нити, выдернула, сама подергиваясь. Виталь жахнул, отбросил гранатомет и тут же упал, без движения.

— Гранату! — заорал Дюша. — Дайте мне гранату!

Мысль о том, что им предстоит опять отправиться в заморозку, совершенно не вдохновляла капитана Мумашева. Подорвать себя вместе с врагами и дело с концом! Все равно, похоже, остальная делегация уже перебита, и хрен знает, был прав Лев в своих подозрениях, или это и вправду старые враги с Земли вылезли, чтобы завершить начатое. Но и так, и этак, проще было умереть, сражаясь, и прихватив с собой противников, сколько получится.

Стена багрового огня встала позади, отрезая группе отступление, и тут же Дюша ощутил онемение в теле.

— Врешь, — прохрипел он, пытаясь вскинуть автомат, но не получалось.

Руки и ноги уже не слушались, и Дюша видел, как падают остальные, теряя сознание. Он еще держался, то ли из упрямства, то ли благодаря вколотому адреналину и тому, что ввела Алина. И мысли его, несясь потоком, были об одном. Та же ловушка, что и на Земле, но смысл? Какой во всем этом смысл? Неужели нельзя было просто облучить их парализующими лучами и все? Зачем было устраивать такую бойню, рисковать жизнями, ведь зачем-то они нужны были этим тварям живыми? В чем смысл? Неужели нельзя было сделать то же самое на Земле? С превосходством техники даже нападение на центр Рима сошло бы им с рук, и жаловаться было бы некому.