Я в ужасе уставилась в бездонные глаза, которые начали тлеть, постепенно разгораясь, разрастаясь в поле моего зрения, занимая все пространство — два красных уголька, прожигающие меня насквозь. Все ближе, все жарче. Не глаза, это мне вдруг стало жарче. Сознание беззастенчиво подсунуло утренний образ Тауса — босого, с влажными после душа волосами; Тауса, скользящего пальцами по руке Миры; Тауса, пристально смотрящего мне в глаза. Пальцы Тауса на Мириной руке… и, о…нет… пальцы, которые я до дрожи в коленях, хотела почувствовать на моей руке, его прикосновения- нежные, его касания- возбуждающие самые скрытые глубинные желания! Его имя — Таус — практически, было готово сорваться с моих губ. Я бы отдала все на свете за то, чтобы ощутить его дыхание рядом, тепло его тела на близком расстоянии, Таус… Но, в глубине сознания бдила моя совесть, а как же Борин? Борин!

Таус словно прочитав мои мысли, протянул низким утробным звуком:

— Плохая девочка, Дара! Уууу, плохие мысли, запретные желания… — он облизнулся, и продолжил двигаться в мою сторону плавным кошачьим шагом хищника.

Завывания Миры усилились и немного отрезвили меня. Страсть начала сменяться страхом, переходящим в ужас.

Таус, не поворачиваясь к моей подруге, щелкнул пальцами в ее сторону, и Мира затихла, прекратив свои завывания. Теперь он провел рукой по воздуху, и я почувствовала, что не могу двигаться.

Он был все ближе, еще ближе, ууумм. Стах начал растворяться. Какой, собственно страх? Желание начало подниматься из самых глубин моего естества, страсть туманила разум. Я жаждала ощутить дыхание на моей коже. Сердце пропустило удар, дыхание перехватило. «Пожалуйста, ближе, хочу вдохнуть твой запах, дотронуться рукой, почувствовать прикосновение твоей кожи».

Шаг, еще один, нас ничего не разделяет. Я, наконец, чувствую тепло его тела- буквально. Он еще не касается меня, но я ощущаю его дыхание и жар. Мысли бьются в голове. Надо сопротивляться. Это неправильно. Так нельзя. Я пытаюсь отстраниться, но тело будто парализовано. Я не могу сдвинуться ни на сантиметр. Я пытаюсь сказать что-нибудь. Но губы тоже неподвижны. Только запертые мысли мечутся в сознании. Я все понимаю, но ничего не могу сделать.

Злость от бессилия перекрывают инстинкты и голое, дикое, первобытное желание. Протяжный стон вырывался спазмом из неподвижного горла, я почувствовала едва заметное касание ключицы тыльной стороной его ладони, его отяжелевшее дыхание на шее. Он втянул воздух полной грудью, вдыхая меня, мой запах, мое возбуждение, тихо порыкивая, слегка, едва заметно прикусил мое ухо. Блаженство разлилось по телу, захватывая разум. В голове все смешалось. Его губы приблизились к моей шее, язык провел дорожку от ушка к впадине на шее и ниже, по ключице на грудь, пальцы оттянули ткань и губы захватили сосок. Острая волна желания пронзила меня, и, я с ужасом почувствовала, как его пальцы расстегивают мою ширинку и проникают в меня. Волна оргазма накрыла и унесла меня… Оргазм длился несколько секунд и одновременно, сквозь пелену сладострастных ощущений, я вернулась в сознании к осколкам реальности… В неге наслаждения я видела себя со стороны. Смущение и стыд волнами накатывали, смывая наваждение возбуждения. Совесть мучительно заявляла свои права. Мысли о Борине сводили меня с ума. Что со мной происходит? Так нельзя!

Слеза все-таки скатилась по лицу. Таус отстранился, с сожалением посмотрел на меня, ухмыльнулся с некоторой досадой.

— Даа, — ехидно пробормотал себе под нос.

Сначала скатилась слеза. Потом части тела пришли в движение. Я смотрела на Тауса в немом изумлении. Надо было что-то сказать, но у меня не было слов. Надо было отстраниться, но Таус уже умудрился застегнуть мою ширинку и отступить на пару шагов. Я вспомнила про Миру. Мира стояла с отрешенным стеклянным взглядом, направленном куда-то мимо меня. Она не двигалась.

— Она ничего не видит, и не видела, — ухмыльнулся Таус.

— Узнала? — его голос прозвучал издевательски.

Я сглотнула, язык непослушно промычал:

— Глаза… Это ты был вчера на чердаке? Ты реально существуешь? — полу вопрос, полу утверждение.

— Смирись. И ты принадлежишь мне. Я оставил тебе артефакт.

— У меня ничего нет, — растерянность сменилась отчаянием.

— Браслет предназначался тебе, — зло выплюнуло это чудовище, — но, каким-то образом оказался у твоей подружки.

Я потихоньку пятилась к двери. В голове стучала одна мысль: «Бежать, сейчас же, подальше от этого чудовища». Паника проникала в душу.

— Ооо… я чувствую привкус страха, с нотками ужаса, — Таус страдальчески закатил глаза, и с досадой сделал пас рукой. — Ничего не было, забудь. Какие мы нежные, рано еще.

***

Я заторможено моргнула, оглядела стол. На краю сознания мелькнул образ Тауса, устало откинувшегося в кресле, как будто ему было плохо. Он тяжело дышал, плотно сомкнул веки и сжал губы, словно превозмогал ужасную боль.

В поле зрения попали пару кресел, но они пустовали. Все присутствующие сидели за столом.

Тут я вспомнила — Мира! Она хотела поговорить со мной. Вспоминаю ее дрожащий голосок, слезы в глазах. Странно, где она? Видимо, слишком много вина сказалось на моем восприятии окружающей действительности не лучшим образом. Причем, тело тоже ощущалось странным образом. По телу разливалась приятная нега, низ живота отдавался гулкими сокращениями внутренних мышц. Неожиданные ощущения заставили отвлечься от мыслей о Мире. «Вино. Определенно, пить надо меньше», — мелькнуло в сознании.