Он цепляет пальцем мой подбородок, поднимая моё лицо к своему.

— Твои шрамы часть тебя, Джем, а в тебе я люблю всё.

Он убирает волосы с моего лица, прежде чем нежно поцеловать шрам у моего виска. Наклоняя голову назад, я издаю стон, когда его губы мягко движутся вдоль моей челюсти и вниз по шее.

Осторожно спуская ткань с моего плеча, он касается очередным нежным поцелуем шрама, который тянется вниз по моей руке, где хирург делал разрез, чтобы вставить болты в мои сломанные кости.

— Ты идеальна, — шепчет он, когда его губы находят путь обратно к моим.

И вот так вся моя неуверенность исчезает, потому что я знаю, что он всерьёз говорит каждое слово. Его любовь ко мне безоговорочная… Я это чувствую.

Эпилог

Брэкстон

ЧЕТЫРЕ ГОДА СПУСТЯ…

Я лежу совершенно неподвижно, когда она вываливает последнее ведро песка мне на грудь и плотно укладывает лопаткой, как я её и учил. Я закопан по самую шею. Она сияет, вставая и восхищаясь своей работой. Я улыбаюсь от радости, которая отражается в её прекрасных голубых глазах. Это глаза моей матери, и каждый раз, когда я смотрю в них, я чувствую, будто часть её по-прежнему со мной. Моя прекрасная дочь даже носит её имя… Грейс. Грейс Изабелла Спенсер.

Момент её рождения был одним из счастливейших в моей жизни. Я даже не могу выразить словами, насколько был переполнен эмоциями, пока смотрел на свою драгоценную малышку в руках своей жены. После потери нашего первого ребёнка, а затем шанса потерять Джемму, этот момент казался практически нереальным.

— Она вылитая ты, — прошептала Джемма. — Я знаю, мы уже выбрали имя для девочки, но ты не будешь против, если мы вместо этого назовём её Грейс?.. В честь твоей матери.

Я помню, как вытирал слёзы с глаз, пытаясь не сломаться полностью.

— Я бы этого хотел.

— Папочка закопан, — говорит Грейс, возвращая меня к реальности.

Улыбка на её милом личике растёт, пока она потирает свои пухлые ручки, чтобы стряхнуть прилипший песок.

— Ты отлично справилась, принцесса.

Я слегка поворачиваю голову и наблюдаю, как она бежит к своему ведёрку, полному ракушек. Каждые выходные мы вместе гуляем вдоль пляжа и собираем их. Это стало нашим ритуалом. Иногда я просыпаюсь, а она уже стоит у моей кровати со своим розовым ведёрком в руках.

Она хихикает, притворяясь, что подкрадывается обратно ко мне. Я быстро поворачиваю голову, глядя на небо, будто не замечаю, что она собирается сделать. Она делает это со мной каждый раз. Увидела однажды, как это делает Джем, и визжала от восторга, когда я вырвался на свободу и бросил её маму в песок.

— Эй, что ты делаешь? — спрашиваю я, когда она кладёт мне на грудь две конусообразные ракушки. Она зарывает основания в песок, чтобы острые кончики торчали вверх.

— У папы тити, — он закрывает рот рукой, чтобы скрыть смех.

— Нет! Никаких титей для папы.

— Да, тити, — говорит она, начиная пятиться. Она уже знает, что будет.

— Ррр! — кричу я, вырываясь на свободу из-под песка.

Она визжит, хватает своё розовое ведёрко и бежит к дому. Ей всего три, так что у неё крохотные ножки. Мне требуется всего несколько шагов, чтобы догнать её. Она снова визжит, когда я подхватываю её на руки.

Её тело извивается, когда я зарываюсь лицом в изгиб её шеи и дую на неё.

— Нет, папочка, — кричит она сквозь смех.

Мы всё ещё смеёмся, пока я, прежде чем поставить её на пол, отряхиваю песок с её ног, когда мы добираемся до задней веранды.

— Мамочка, у меня ракушки, — кричит она, подбегая к раздвижным дверям. Я так сильно люблю эту девочку. Люблю обеих своих девочек.

Стряхнув песок с себя, я захожу в дом. Джем судит за кухонным столом с моим отцом, пролистывая книгу памяти, которую она сделала для него. Она делает это каждый день. Это альбом, полный фотографий из его жизни. Его родители, моя мама, я, Джемма и Грейс. Там даже фотографии магазина и Самсона. Каждый день она садится с ним, рассказывая ему истории из его жизни, которые он никогда не сможет вспомнить сам.

Его память уже почти полностью утеряна. Больше не бывает хороших дней, но он всё равно кажется счастливым, и я не могу просить о большем. Он теперь живёт с нами. Джем не уезжала после того, как провела ночь здесь, со мной. С тех пор мы снова сошлись, во всех смыслах этого слова. Через месяц мы привезли домой моего отца. Джем не готова была возвращаться на работу и хотела, чтобы он был здесь, с нами.

Я нанял медсестру, которая приходила три раза в день, чтобы было легче, но Джемма всё равно уделяет ему всё своё время. Когда она забеременела Грейс, мы наняли круглосуточную медсестру. Отец спит в свободной комнате внизу, и я превратил свой кабинет в спальню для его медсестры.