Когда там не оказалось ни признака на твоё присутствие, я начал переживать. Называй это шестым чувством, но я знал, что что-то не так. Я, не колеблясь, бросил своих друзей, чтобы пойти искать тебя. Я искал везде и всюду — на передней площадке, в библиотеке, даже проверил медпункт, на случай если ты поранилась. Но ничего, и тогда я начал испытывать отчаяние.

Я побежал обратно к твоим подругам, чтобы спросить, видели ли они тебя. Одна из них сказала, что ты пошла обратно в класс, потому что забыла взять на площадку свой ланч, так что я пошёл туда. Я помню, как перепрыгивал ступеньки по две за раз.

Как только я добрался до нужного этажа, я услышал тебя. Ты плакала. Я позвал тебя по имени, начиная бежать. В тот момент, когда ты вышла из-за перегородки, меня переполнила смесь облегчения и замешательства. Это был первый раз, когда я видел, чтобы ты плакала.

— Что случилось? — спросил я, кладя руки тебе на плечи.

— Ларри… Ларри Уилсон.

Когда ты уткнулась лицом мне в грудь, я обвил тебя руками. Никаких других слов не нужно было. За спиной Ларри все называли Мародёром. Он был школьным хулиганом и управлял школьной площадкой своим железным кулаком. Он был в пятом классе, и хоть ему было всего десять, он был огромным. Даже шестиклассники боялись его. Он был известен тем, что задирал слабых и брал всё, что хочет. В данном случае, твой ланч.

Я никогда не испытывал такой злости, как в тот момент. Я понятия не имел как, но Ларри Уилсон должен был заплатить за то, что сделал с тобой.

Подвинув тебя к большой скамейке у стены, я усадил тебя.

— Тебе нравится ветчина, сыр и латук (прим. салат латук или просто огородный салат причисляется к растениям семейства Астровые)? — спросил я у тебя.

— Да, — всхлипнула ты, вытирая с лица слёзы.

Развернув свой сэндвич, я отдал половину тебе. Тебе повезло, что был понедельник; по воскресеньям моя мама всегда покупала в кулинарии мясо. Обычно его хватало только до середины недели, так что по остальным дням была скучная старая веджемайт (прим. густая паста тёмно-коричневого цвета на основе дрожжевого экстракта, национальное блюдо Австралии).

Как только мы поели, я проводил тебя обратно к твоим подругам, прежде чем пойти искать Мародёра. Я бежал на чистом адреналине. Ясномыслящий Брэкстон даже не развил бы мысль о том, чтобы связаться со школьным гигантом, но вот так повлиял на меня твой расстроенный вид.

Я слегка передумал свой план в тот момент, когда встал перед ним. Он был почти таким же широким, каким был высоким, и возвышался надо мной. Но затем я вспомнил твоё залитое слезами лицо, и этого было достаточно, чтобы дать мне смелости столкнуться с ним.

Я распрямил плечи и сделал глубокий вдох, прежде чем заговорить.

— Зачем ты украл ланч Джеммы?

Он рассмеялся и толкнул меня в грудь, заставляя меня споткнуться.

— Уйди с глаз моих, неудачник, — прорычал он, и что-то внутри меня щёлкнуло.

Бросившись на него, я обхватил руками его пояс, надавил плечом на его живот. Адреналин в моих венах заставил меня почувствовать себя неуязвимым.

Я услышал громкие вздохи от других учеников, когда Ларри приземлился с глухим звуком на грязную землю. Теперь я оказался на нём сверху. Несколько детей начали скандировать: «Драка! Драка! Драка!», и не понадобилось много времени, чтобы собралась большая толпа.

Я на мгновение встретился с ним взглядом, и злость, которую я увидел в ответ на свою, только подтолкнула меня дальше. Наверное, он собирался съесть меня, прямо как твой ланч, но я не закончил с дракой.

Когда он попытался ускользнуть, я захватил его голову и был удивлён собственной силой.

— Тебе нравится красть еду у маленьких девочек? — произнёс я, потянувшись за пригоршней грязи. В тот момент, когда он открыл рот, чтобы заговорить, я засунул грязь ему в глотку. Чем больше он пытался возразить, тем больше грязи мне удавалось засунуть ему в рот.

— Слезь с меня, — сказал он, сдавленно плача, пока из его глаз текли слёзы. Теперь он был не таким крутым.

— Не раньше, чем ты проглотишь это.

Я никогда раньше не делал ничего такого злого, но он нарвался на это.

Толпа начала показывать пальцем и смеяться, пока Мародёр старался проглотить грязь в своём рту. Отчасти мне на самом деле было его жалко, но боль, которую он причинял другим ученикам, сильно перевешивал то, что происходило с ним в тот момент. Я всегда знал, что это будет только вопрос времени, прежде чем он толкнёт кого-то слишком далеко. Я просто никогда не думал, что этим кем-то буду я.