– Сегодня ты рассеянная. Что-нибудь случилось?

Сердце ее замерло.

– Нет, милорд, конечно, нет. – Она заставила себя улыбнуться. – У меня просто немного болит голова. Думаю, я рано лягу спать.

– Может быть, ты больна? В таком случае я отменю нашу встречу и останусь с тобой.

– Нет! Не стоит глупить. Ко времени, когда ты вернешься, со мной будет все в порядке.

С минуту он внимательно всматривался в ее лицо, а она молилась, чтобы он не заметил, как она нервничает. Наконец он кивнул:

– В таком случае все хорошо. Думаю, мне пора.

Эриел покорно поцеловала его и последовала за ним в холл, где Ноулз набросил на плечи Джастина плащ, а она смотрела, как он скрылся за тяжелой дубовой дверью, и с ее уст сорвался вздох облегчения. Потом она бросила взгляд на старинные напольные часы, подумала о предстоящем свидании с Филиппом, и ее охватила тревога. Со вздохом она отправилась наверх. Время тянулось медленно, и она вышагивала взад и вперед мимо окна, ожидая, пока наступит назначенный час. Она не была инициатором этой встречи, но все-таки ждала ее с нетерпением. Ее жизнь мчалась галопом. Поверенный Джастина, мистер Уиппл, все еще не нашел для нее достойного местожительства, но она не сомневалась, что скоро найдет. А пока что Джастин приходил к ней каждую ночь, и их свидания становились все более бурными и страстными. Он оставался с ней до рассвета, и Эриел мирно лежала в его объятиях, свернувшись клубочком. Ей казалось, он покидал ее неохотно и с каждым днем привязывался к ней все больше и больше. Подвергать риску их отношения из-за Филиппа ей совсем не хотелось.

Стоя у окна спальни, Эриел вглядывалась в темноту, смотрела, как серый туман заполняет узкие улочки, и взвешивала слова, которые собиралась сказать Филиппу. Она скажет Филиппу прямо, что не любит его. Теперь она знала, что никогда его и не любила. Какие бы чувства Филипп ни питал к ней, она не отвечала ему взаимностью. Она хотела, чтобы он ушел из ее жизни, хотела покончить раз и навсегда с опасностью, угрожавшей ее счастью. Она вновь бросила взгляд на часы на каминной полке. Было без пяти десять. Пора идти на встречу с Филиппом. Поспешно схватив с кровати теплую голубую шаль, она накинула ее на плечи, направилась к двери и спустилась по черной лестнице. Большая часть слуг уже отправилась на покой. Эриел тихо вышла из дома и поспешила по вымощенной камнем дорожке к конюшне позади дома.

Внутри оказалось почти темно. Конюшня была слабо освещена одним тусклым фонарем. Пахло целебной для лошадей мазью и навозом, смазанной маслом кожей и свежим сеном. Она прошла немного дальше и услышала нежное шуршание соломы, пережевываемой лошадьми, а также тихое цоканье подков по каменному полу переступавших с ноги на ногу лошадей. Она огляделась, чтобы убедиться, что здесь нет грумов, и стала вглядываться в тени в поисках Филиппа.

– Эриел… – Он тихо окликнул ее по имени и выступил из темноты. – Я рад, что вы пришли. Опасался, что вы снова обманете меня.

Она подошла поближе, остановилась в нескольких футах от него.

– Я не хотела вас обманывать или разочаровывать. Просто иногда случаются неожиданности.

Он сделал шаг к ней. Она почувствовала запах дорогого одеколона, заметила блеск его золотистых волос. Он потянулся к ней, провел ладонью по ее щеке.

– Знаете, как я скучал? Как мне хотелось видеть вас?

Эриел отстранилась, почувствовав укол совести.

– Мне надо кое-что сказать вам. Я думала… надеялась, что вы кое-что поймете, когда прочтете мою записку.

В свете фонаря она заметила, как напряглись мускулы на его щеке.

– Что я должен был понять? Что Гревилл соблазнил вас? Что он обманом вовлек вас в сексуальную связь? Заманил в свою постель? Вы считаете меня глупцом, Эриел? Вы думали, я не догадаюсь?

Эриел открыла рот, но ничего не смогла сказать, слова застревали у нее в горле, она сумела издать только жалкое мяуканье, означавшее несогласие с его словами.

– Вы не знаете его так, как я, – продолжал Филипп. – Вы не понимаете, на что способен этот человек. Я пытался объяснить вам. Я пытался предупредить вас, но вы не стали слушать.

Эриел покачала головой:

– Он вовсе не такой. Он добрый и порядочный человек. Он просто сам не знает себя.

– Он негодяй, Эриел. Он похитил вашу невинность. Разве вы станете это отрицать?

Она отвела глаза, и щеки ее слегка порозовели.

– Я люблю его.

Филипп схватил ее за плечи.

– Он вас использует. Неужели вы не понимаете этого? Как только вы ему наскучите, он бросит вас, как ненужную вещь, как мусор.

Слезы жгли ее глаза.

– Вы не правы. Джастин никогда не сделает этого.

– Эриел, вы не должны доверять ему. Вы сейчас же должны покинуть этот дом. Сегодня же. Уедем, Эриел, дорогая. Что случилось, уже в прошлом. Я позабочусь о вас, я сумею защитить вас от Гревилла.

Она покачала головой и вздернула подбородок:

– Я уже сказала вам о своих чувствах. Пожалуйста, Филипп. Я прошу вас оставить меня. Вам опасно оставаться здесь. Если лорд Гревилл узнает, что вы приходили…

Она не смогла докончить фразу, потому что он потянул ее к себе, рука его оказалась у нее на затылке, а губы прильнули к губам в отчаянном поцелуе. Его язык оказался между ее зубами, а потом в горле так глубоко, что она начала задыхаться. Она пыталась оттолкнуть его, упершись руками ему в грудь, увернуться от его поцелуев, вырваться, но оцепенела, когда его рука скользнула под ее корсаж. Он вцепился в ее грудь и грубо, до боли сжал ее.