— Может сначала перекусим? — поинтересовался я у Страха. Но мое предложение не нашло у него поддержки. Поэкпериментировав с замком входа я понял, как могу открывать-закрывать крышку шахты не только снаружи, но и изнутри.

Шахта достигала почти километровой глубины и заканчивалась большим круглым помещением со знакомыми нам футлярами ключей-активаторов расположенных в нишах, только мерцали они оттенками красных цветов. Все мерцали, а значит их бывшие владельцы погибли. Все. Какой то ментальный шум выделявшийся из общего фона излучения возник у меня в сознании. И я двинулся в направлении его усиления, не слушая предупреждающего возгласа Стерха. Источник шума стоял в нише, на высоте моего роста и светился ярким алым светом. В это свечение я сунул руку, меня им обволокло и я вырубился. Успев подумать: «И это на мне скафандр высшей защиты?»

В начале января пришел вызов в штаб Легиона и я решил сворачивать свое присутствие в Джибути. Как все пойдет дальше, было совершенно не понятно. Но то, что здесь меня уже не будет — было несомненно. Продал машину, свой французский джип, начальнику мастерской. Сессну у меня выкупили Вооруженные силы Джибути. В общем, спасибо этому дому, пойдем к другому.

Устроил русскую отвальную с океаном выпивки и морем закуски. С дикими песнями, половецкими плясками под луной и обязательным мордобоем. Хотя его и не заказывали. Главным блюдом была малосольная черная икра с Каспия. Конечно контрабандная. Я научил легионеров есть ее ложками… вернее закусывать. И конечно шашлык. Готовили его на трех мангалах, которые я потом раздарил сослуживцам.

Командир заглянувший на запах шашлыка в пивной бар, который я арендовал на вечер, остался часа на три. Как сказал начальник штаба, это было личным рекордом командира полубригады. И вообще исключением, так как во французской армии пьянки с нижними чинами категорически не приветствуются. Все это начальник штаба рассказывал, выдавая мне проездные и сопроводительные документы. Одновременно беспрерывно прихлебывая холодную воду.

Мне терять уже было нечего и я обнаглев, налил ему из фляжки стописят «Московской особой» экспортного исполнения. И категорически предложил: зажать нос и выпить. А затем повел его в бар, где взял две порции жирной горячей похлебки типа шурпы. Через пятнадцать минут он был здоров и бодр… как огурчик. И здесь я ему рассказал главную заповедь опохмелки аля-рюс. Больше ста пятидесяти граммов принимать нельзя, иначе будет «утром выпил — день свободен». Он долго хохотал и расстались мы почти по дружески. Прощаясь он мне намекнул, что дата прибытие в штаб у меня открытая и я вполне могу потратить пару суток на себя.

Это вынудило меня срочно переоформить рейс до алжирского города Аннабы. Так, что я провел трое суток в семейном кругу, отдав себя на растерзание Наргиз. А промежутки между моими истязаниями я посвящал сыну. Умид уже меня узнавал и пытался то оторвать нос, то уши или волосы. Я звал его Дима в пику дедуле, Темир-ака. Вилла была уже готова и семейство сосредоточилось на строительстве второго дома. Поэтому деньги за Сессну, машину и остаток с легионерских выплат, я отдал Наргиз. Они оказались очень кстати.

Встречи и расставания, расставания и встречи и долгий путь в одиночестве. Это конечно тоже жизнь, но за что боролись?

Мишель в Марселе цвел и пахнул, он приобщил к своим делам моего братишку Ивана из Крыма. Вместе с ним они крутили какие-то бизнес-проекты, распространявшиеся на Дальний восток и Японию. Семеныч наконец отбыл в Японию со своей женой, моей тетушкой Евгешей. И по сведениям их сына, Ивана, совсем не плохо там обустроился. Я был рад за Семеныча, за своего Учителя и родственника. Дай ему Бог, счастливого приюта на родной земле.

В штабе Легиона в Обане, уже были Рик и два мистера Смита. И хотя внешне они различались очень заметно, но внутренняя суть обращала их в близнецов. Это были умные, жестокие и подлые люди. Герои нашего времени. Хотя мы с Риком не многим отличались от них — с волками жить, по волчьи выть.

Уже на следующее утро мы летели во Французскую Гвиану, в город Куру. Одноименный аэродром охранял 3-ий пехотный полк Легиона, наш военный борт летел с новобранцами этого полка.

Как нас проинформировали на инструктаже в Обане, мы с Риком должны подчиняться Смитам и выполнять все их распоряжение. Наше дело было стрелять, а все остальное не наше. То есть просто попки-попугаи: нам сказали — мы упали, нас подняли — мы пошли. Видно было, что нашему «капитану», полковнику французской военной разведки, это все не по душе. Но от него ничего не зависело. Смиты же откровенно потешались, Рик кипятился, а я просто «включил Жана-придурка». Если постоянно напрягать противника своей «маской дурака», то он может и поверить в нее. Немножко, а этого иногда бывает достаточно. Было видно, что эти Смиты много работали с отребьем и бандитами. И стали считать себя звездами первой величины. Нам предстояло проверить, так ли это.

Путь на Сессне до Боготы мы преодолели над воздушным пространством Бразилии, ночуя в аэродромных гостиницах. Это была полная засада. У нас с Риком не было, оружия, документов, денег. Смитам оставалось разве, что нас связать, кормить с ложечки и в сортире приковывать к унитазу. Даже предупрежденный, в свое время «капитаном», Рик не мог предположить такого беспредела. Он все время лез на рожон и я решил с ним поговорить:

— Рик чего ты добиваешься? Ведь прежде, чем что-то делать, нужно представлять конечную цель своих действий.

— Я хочу, что бы они с нами считались.

— Не смеши мои тапочки. Мы для них ходячие мертвецы. Ты добьешься только пары шприцов с транквилизаторами — утром и вечером.

— Так, что сдаться?

— Нет можешь еще махать флагом и выкрикивать лозунги, что бы тебя быстрее зафиксировали.

— …

— Красиво, но не по адресу.

Похоже я сумел его разозлить и уменьшил критическую массу его злости вдвое. Все-таки опыт не пропьешь.

Нас дважды обыскивали в Обане. Последний раз перед погрузкой в автобус следующий в аэропорт Марселя. Однако я не стал говорить Рику, что в марсельском порту два арабчонка катавшие по зоне загрузки-выгрузки багажа огромную дорожную сумку. Случайно врезались с ней в груду легионерских рюкзаков и подменили мой рюкзак на… тоже мой. Только в нем были два ПСС с запасными обоймами. Подарок Мишеля.