— Нет, я тебе сказал! — закричал Чечек — Эти люди убили трех наших солдат! — ещё громче крикнул Чечек, и Степан обратил внимание на то, как сильно набухли синие вены на шее орущего Чечека.

— Испортите всё дело — произнёс Резников, при этом интонация его голоса перестала излучать недавние дружелюбие.

— Не твое дело капитан. Не забывай, кто есть здесь власть! — Чечек подскочил со стула, а стопка бумаги почти в полном составе полетела на пол.

— Ты что ли власть!!! — Резников вскочил со стула следом за Чечеком.

В руке Чечека появился пистолет, который в долю секунды был направлен прямо в лицо Резникова. Несмотря на то, что Чечек опередил его, Резников сделал тот же трюк со своим оружием, и они замерли, тяжело дыша друг напротив друга, испытывая уже в какой раз странный предел терпения собственных нервов. Степан взялся рукой за кобуру, тоже проделал лейтенант. Противостояние же продлилось от силы минуту. После чего Чечек всё же уступил Резникову.

— Железные нервы капитан — сказал он, убрав свой пистолет.

— Взаимно капитан — ответил Резников, спрятав свой револьвер.

— Выпей — произнёс Чечек.

Быстро наполнил полный стакан и пододвинул его Резникову. Тот не дожидаясь повторного предложения одним махом проглотил в себя содержимое стакана.

— Иржи приведи пацана — обратился к лейтенанту Чечек.

Лейтенант неохотно поднялся, зачем-то посмотрел на гражданского с портфелем и, сделав несколько шагов, скрылся за дверью. Дверь сильно скрипнула, и Степан подумал, почему он не услышал противного скрипа, когда входил в апартаменты Чечека.

Виной тому была пауза — в ней тишина. В тишине совсем чужим выглядел человек с портфелем. Степан снова подумал о том, что он здесь делает, кого он представляет и почему всё время молчит. Хотелось спросить того прямо, но условия, да и обычный, принятый этикет не позволяли этого сделать. Человек же сидел, совсем не двигаясь. Степан заметил, что тот боится лишний раз смотреть в сторону Чечека, а смотрит в направление закрытой двери и по-прежнему украдкой изучает облик самого Степана.

Чечек закурил, начал бурчать себе под нос что-то непонятное, похожее на ругательства. Только звучало бурчание на чешском и Степан, если бы и хотел что-то понять, то всё одно бы не смог этого сделать. Резников в этот момент поднялся с места, подошёл к окну и что-то высматривал в открывающемся через небольшое поле лесе.

Через какое-то время возле вагона послышались голоса. Они приближались, смешивались с топотом сапог, звучали напряженно и, дождавшись своей очереди, открылась дверь. Двое солдат в иноземной форме втащили в помещение пацана лет тринадцати. За ними следом вошёл лейтенант, но он не стал садиться на своё прежнее место, а остался стоять возле дверей. Солдаты бросили мальчишку на пол. Сами быстро, не ожидая команды, удалились прочь. Мальчик постарался сразу вскочить на ноги, но получилось у него это не очень хорошо, и он упал снова. Было видно, что у мальчишки на левой ноге имеется грязная пропитанная кровью повязка. Вторая попытка ему удалась, и он всё же восстановив равновесие, престал в полный рост перед Чечеком и Резниковым.

— Ты польшевик? — громко спросил Чечек и его сильный акцент на слове большевик, резанул слух Степана.

Мальчик же ничего не ответил. Чечек вытер платком свою потную небритую шею и снова повторил вопрос.

— Ты польшевик? — только на этот раз он не кричал, а шипел подобно ядовитой змее.

— Да — еле слышно прошептал мальчишка.

— «Какой ещё большевик, это же ребенок, какой ещё большевик» — судорожно думал Степан, со страхом ожидая продолжения допроса.

— Сколько тебе лет? — вставил своё Резников.

Чечек тут же неприязненно посмотрел на него, но не успел озвучить явное негодование.

— Тринадцать — ответил пацан, подняв голову вверх, но после ответа сразу опустил её к низу.

— Господин капитан я, кажется, просил вас. Мы говорили на эту тему — произнёс Чечек.

Резников передернулся, но не ответил Чечеку.

— Значит ты польшевик. Прекрасно, что ты малец даёшь себе отчёт в своем положении. Теперь скажи мне. Куда ты побежал, когда застрелили твою мать польшевичку?

Мальчишка угрюмо молчал. Чечек поднялся со стула. Степан по-прежнему с чувством затаенного страха смотрел на огромную тушу иностранного союзника. Переносил свой взгляд на щуплого белобрысого мальчишку с совершенно детским лицом, который выглядел даже младше тех тринадцати лет, которые он сам озвучил своим возрастом.

Чечек прохаживался возле пацана. Тот сжался, ожидая, что толстяк вот-вот его ударит, но Чечек пока не торопился заняться своим любимым делом. Степан чувствовал себя плохо. Внутреннее состояние заставляло его сказать одно лишь слово: «прекратите». Только в какой-то момент он поймал на себе изучающий взгляд Резникова.