Так постепенно закладывалась основа будущей, приятной для обоих, связи, в которой у мужчины не было никаких обязательств, а у женщины оставалась надежда, что когда-нибудь, может быть…

Фотоработы Самаровича после отборочного тура прошли в главный отбор и удостоились быть напечатанными в альбоме фотографий посвященному шестидесятилетию Октябрьской Революции. Редакция выслала Павлу журнал с напечатанными фотографиями и именную грамоту, как лауреату с сопроводительным письмом. «…Надеемся на дальнейшее сотрудничество…, желаем творческих успехов…». Понятно было, что это просто протокольная вежливость, но всё равно Павлу было приятно повесить дома на стенку первый «боевой» трофей.

Я написал большими буквами поздравление от однокурсников со страницами из «Смены» и текстом поощрительного редакционного письма и повесил всё это рядом с деканатом. Это позже отразилось в его судьбе, но на то и был расчёт.

В банкетном зале Союза Художников было оживлённо. Над щедро сервированными столами перекатывался шум торжественного застолья. Официальная торжественная часть с поздравлениями от городской администрации, от горкома, от обкома и прочих властных структур уже прозвучали. Гости расслабили галстуки и принялись просто выпивать и закусывать, не забывая при этом поздравлять юбиляра.

Наряду с персональной выставкой к своему полувековому юбилею Александр Тришин получил от городских властей прилично изданный глянцевый каталог и звание «Заслуженный работник культуры РСФСР» с причитающимся по такому случаю денежным вознаграждением. Кроме того Юрий Ясюлюнас сделал ещё один весьма ценный подарок.

— Александр Семёнович, позвольте ещё раз поздравить вас с успешным творческим путём, пожелать вам не терять бодрости тела и духа! Я собственно хочу предложить вам большую и ответственную работу по созданию масштабного полотна для зала приёмов Городского Совета Депутатов. Мы с Иваном Павловичем [10] понимаем, конечно, что срок в полтора месяца для такой масштабной работы — очень мало, поэтому мы уже всё придумали, освободили вас от творческих метаний и сомнений. Вам, дорогой, Александр Семёнович, осталось только воплотить наши задумки на холсте.

— Юрий Иванович, а можно поподробнее? Размеры стены, размеры помещения, в котором полотно будет висеть, жанр… уже известны?

— Это всё мелочи, не стоящие даже обсуждения! Главное размер полотна будет четыре на восемь метров. Тема — установление советской власти в Новониколаевске, правда, вдохновляет?

— Юрий Иванович, побойтесь бога! Во-первых, здесь работы не меньше чем на полгода, во-вторых, это совершенно не моя стезя. С батальным жанром это вам лучше к Саше Чернобровцеву [11] обратиться, он мастер подобных исторических произведений.

— Александр Семёнович, — продолжает гнуть свою линию зампред Горисполкома, — вы меня не поняли. Этот заказ не просто подарок к вашему юбилею, этим Партия оказывает вам высокую честь. Мы же уже прикинули, сколько может стоить для бюджета такого уровня работа.

— И сколько, по-вашему?

— С учётом вашего нового звания не меньше тридцати тысяч, получается, по первой прикидке. Вы в Худфонде ещё всё точно подсчитаете, и мы даже готовы будем ещё какой-то процент набросить. Но не забудьте и про интересы тех, кто вам такое уважение выказал. — Ясюлюнас ободряюще похлопал Тришина по плечу и вернулся на своё место.

Голова новоиспечённого Заслуженного Деятеля культуры от такой новости вскружилась до невиданных высот. Он уже не мог удержаться от приятных подсчётов. — Со всеми вычетами получалось на исполнение не менее двадцати тысяч рублей. Ясно, что одному такой объём не потянуть. Студентов привлекать можно только по вечерам и выходным. Кого тогда в помощники нанимать?

— Ведь какая всё-таки незадача! — Досадовал Тришин, — ты, Борь, понимаешь, надеюсь, что такой заказ срывать нельзя ни по каким причинам, мне же тогда только вывески рисовать разрешат. И откровенная халтура не прокатит, поэтому, кого попало привлекать нельзя. Я даже пытался отказаться, но мне очень настоятельно рекомендовали найти способ, как справиться с таким почётным заданием партии.

— Есть способ под названием «ну, не шмогла». Знаете такой анекдот?

— Стоит мужик на ипподроме и думает, на какую бы лошадь поставить. Тут старая кобыла говорит: «Ставь на меня, мужик. Я хоть и старенькая, но сегодня в отличной форме! На меня больше никто не ставит, выиграю забег — сорвешь большой куш!». Мужик и поставил на неё все деньги. Начинается заезд, кобыла дергается с места, делает несколько шагов, падает на землю и больше не поднимается. Кобыла смотрит на мужика виновато и шепелявит: «Ну не шмогла я, не шмогла».

— А как этот анекдот относится к нашей ситуации? — Недоумевает художник. (Художники в житейских делах часто любят прикидываться тупыми…)

— Очень даже просто. Делаете, как получается, максимально качественно, говорите, что всё будет в порядке, всё успеете, хотя ясно, что за оставшиеся полтора месяца максимум, что можно сделать, это эскиз согласовать. Работы тут не меньше чем на полгода при самых лучших условиях. Как срок придёт, так и скажете, что «не шмогли», что «нереальные планы», это «как его? волюнтаризм». Работу у вас не заберут, потому что сделано будет уже много, и начинать заново будет поздно. Я думаю, что даже в деньгах вас не прижмут, они же с вами о процентах договаривались? Я прав?