— Откуда ты знаешь про проценты? — удивлённо смотрит на меня Тришин, — это же самая главная тайна.

— Что вы Александр Семёнович, ну, какая здесь может быть тайна? Банальный откат. — Я удивлён его наивностью, — всегда распределители бюджетов стремились завысить сумму, чтобы можно было долю малую отщипнуть в свою пользу. Все об этом знают, кто с распределением заказов сталкивается.

— Ладно, сейчас я не о коррупции хочу поговорить. Надо человек семь, а лучше восемь, способных махать кистью в нужных направлениях. Исполнительных, пунктуальных и не глупых. Главное! Никакого творчества, ни чего от себя, всё чтобы по согласованному моему эскизу. Тем более что хозяева уже сами всё решили.

— Знаю я, как они решили. Выдадут вам завтра листок бумаги, где кружочки нарисуют и подпишут «здеся красногвардеец, а здеся колчаковец с пулемётом, а вот туды скачет непобедимая красная конница во главе с маршалом революции Синехуевым» [12] .

— Кем-кем ты сказал? Это кто у нас Синехуев? Ты смотри за языком то, не дай бог, услышит кто-нибудь, ни тебе, ни мне мало не покажется.

— Да это просто анекдот был такой из серии про Чапая, Петьку и Блюхера.

— Сейчас нам не до анекдотов. Ты лучше мне скажи, сатирик-юморист, сможешь бригаду живописцев-маляров организовать?

— Сколько денег заплатите, столько и народу подгоню. Сумма уже известна на зарплату? Тут же надо ещё иметь в виду, что мы студенты народ подневольный, целый день работать не можем, нам же ещё учиться надо, курсовики, рефераты, то да сё. Поэтому народу надо вдвое больше чем при постоянной нагрузке. Объёмы работ, Александр Семёнович, понятны?

— Пока не совсем. Я ещё пожеланий заказчиков не слышал. Известна только площадь и сюжет. Я ведь говорил Ясюлюнасу, что лучше это дело Чернобровцеву отдать. Нет! Упёрся, как баран и никаких аргументов слышать не захотел.

— Тогда выясняйте все детали. Как выясните, буду народ подтягивать. Пока только удочку закину. Вы, как опытный мастер, может, приблизительно прикинете прямо сейчас, за сколько вы бы в одиночку это дело провернули?

— За год, наверное, сделал бы, — немного подумав, тянет в трубку великий сибирский импрессионист. — От многих факторов это зависит, но если приблизительно, то, да, года хватит.

— Ну, вот приблизительно понятно, что шесть студентов, если будут работать по вечерам и по ночам, то сделают месяца за четыре. Если им положить зарплату рублей сто пятьдесят, то фонд оплаты труда получится приблизительно четыре двести с учётом подоходного. От этого можно отталкиваться. Прибавьте сюда мои продюссерские двадцать процентов, получится что-то около пяти тысяч. Вам остаётся творческая проработка общей композиции, персонажей и колористического решения, а кроме того пятнадцать тысяч рублей. Пять отдадите худфонду, вам останется вполне достойная оплата в виде десяти тысяч рублей.

На том и порешили.

Начало ноября радовало сибиряков сухой и относительно тёплой погодой. Третье число, а снега ещё нет и это в нарушение всех примет о том, что через месяц после первого снегопада, ложится постоянный покров. Первый снег сыпал уже в конце сентября, как раз, когда мы носились по стройке с носилками. А сейчас днём даже плюсовая температура, солнышко и травка зелёная кое-где выглядывает из-под опавшей уже полностью листы.

Александр Семёнович, как обычно дымил своей трубкой и, скрестив на груди руки, задумчиво глядел на только что загрунтованный подрамник. Как всегда первый удар кисти по холсту сильно напрягал его, ведь от этого первого мазка, первого штриха зависело, как пойдёт работа. Будет ли это искромётный экспромт, или наоборот, вдумчивое медитативная медленное наслаждение, рассыплется ли по полотну разноцветье искристых капель, или всё будет в суровой гамме северного сумрака.

Внезапный телефонный звонок вернул его к реальности хмурого ноября.

— Тришин слушает…

…

— Конечно, я всё контролирую. Да. Позавчера был. Ребята начали подмалёвок.

…

— Да мы не успеваем. Если бы вы согласовали эскизы за один день, хотя бы за два дня, ещё можно было бы о чём-то говорить, какие-то претензии предъявлять.

…

Нет! Даже и речи быть не может. Объём очень большой. Хорошо бы к концу месяца закончить.

…

Да, хорошо! Договорились! Я сегодня же заеду и проверю, как идёт работа. Только давайте часам к шести вечера. Мои подмастерья раньше всё равно не приходят. Студенты, сами понимаете, народ занятой.

…

Нет! Не верю! Вас ввели в заблуждение! Этого просто не может быть. Севостьянов лично видел? Лично с ними выпивал? Может он им и наливал? Если так, то какой тогда с них спрос? Большой начальник лично налил, как тут не выпить…

…

— Что? Антисоветская музыка? Этого не может быть! Давайте поступим так — я сейчас приеду и во всём разберусь.

Оказалось, что студенты вчера отмечали день рождение некоего Лёхи Маримонова. Ладно бы отмечали его у себя в общежитии, так они решили работу не срывать и привезли спиртное, закуску и магнитофон прямо в Горисполком. Работа над полотном приняла совершенно предсказуемый характер общей пьянки. А так как шесть работавших над картиной юных художника не могли оставить своих девушек и друзей, то компания собралась довольно многочисленная.