— Полезна? — наконец спрашивает он.

— Полезна. Сейчас Арокс делает все. Я просто наслаждаюсь, ем и пью. И гуляю. Что еще я могу сделать?

— Эмилия — женщина, — вздыхает он. — Почему ты хочешь быть полезной?

— Все хотят быть полезными. Aрокс спасает жизнь Эмилии. Затем спасает жизнь снова. Затем достает пищу, дрова и огонь. Эмилия просто смотрела! Хочу быть полезной.

— Ты женщина, — повторяет он. — Женщина… полезна.

— Не очень полезна. Чувствую… груз. Твоей деревне не понравится.

Это правда. Я снова чувствую себя халявщицей, как и в пещере. Он делает все, и я просто наслаждаюсь его навыками, опытом и силой. И им. Все, что я делаю, это замедляю, отвлекаю и подвергаю его опасности. Ну и иногда делаю минет.

Не то чтобы Арокс дал мне понять, что чем-то не доволен. Но когда мы доберемся до его племени, я не смогу целый день делать всем минеты. Это точно не моя цель. Хотя им это, вероятно, понравится. Я должна представлять какую-то ценность, дать жителям племени то, что им нужно. Мысленно возвращаясь к своей жизни в пещере, я вижу, что была полезна не так сильно, как хотела. И у меня есть чувство, что племя пещерных людей будет менее прощающим, чем девочки.

Арокс снова долго молчит, и я уже начинаю дремать, когда он, наконец, отвечает.

— Мы говорим в племени, что «джунгли делают человека». Когда я был молод, я приносил много добычи, и мне нравились прогулки в лесу. Некоторые используют копья для охоты, некоторые камни, некоторые мечи. Все люди в племени должны охотиться за едой, но некоторые также делают веревки, готовят, производят оружие, убирают в деревне или собирают растения для разных целей. Все полезны, все важны. Я охочусь и делаю оружие, потому что мне нравится делать то и другое. Что Эмилия любит делать?

И вот так он перевернул все с ног на голову. Мне никогда не приходило в голову, что я могу делать здесь что-то, что мне нравится. Я начала заниматься керамикой, потому что Кэролайн потеряла к ней интерес. Кто-то должен был этим заняться, но изготовление горшков не вызывало у меня особого удовольствия.

— Хорошо. Мне нравятся животные.

— Да, ты сказала, что ты охотник, когда мы впервые встретились. Охота очень полезна!

Я касаюсь губ одним пальцем. Я что и правда так сказала?

— Я… нет, не совсем так. Эмилия не охотится. Не нравится убивать. Нравится держать животных, защищать, кормить, обнимать.

Я почти слышу, как его лоб морщится.

— Держать животных? Обнимать?

— Обнимать, — подтверждаю я, надеясь, что это слово означает то, что я думаю.

— Вот так, — и я поглаживаю его твердый живот и трусь щекой о его грудь.

Я смотрю на Арокса и вижу, что он нахмурился еще сильнее.

— С животными?

Наверное, пещерному человеку на этой опасной планете делать что-то другое с животными, чем охота и убийство, кажется довольно странным.

— Да. Не в странном смысле! Просто потому, что это мило. Чувствуешь себя хорошо.

Я беру его за руку и держу, как будто это песчанка.

— Мммм, такая милая маленькая пушистая штучка. Кто это такой симпатичный и маленький в руке у Эмми? Это ты? Это тыыыы? Конечно, это ты. Чувствуешь себя хорошо?

Я целую его руку, и, кажется, выгляжу при этом довольно глупо и безумно. Но предложение Арокса найти себе занятие по душе заставило меня почувствовать себя лучше.

Я чувствую, как он пожимает плечами.

— Женщины очень странные.

Я часто думаю то же самое о мужчинах.

— Не каждая женщина странная. Может быть, Эмилия очень странная. Другие женщины вообще не странные.

Мы замолчали, и в наступившей тишине я осознаю, что больше не слышу звуков серого призрака на дереве. Движения тоже нет. Он, должно быть, спустился вниз, пока мы разговаривали.

— Враг!

Арокс отталкивает меня от себя и подпрыгивает, как стальная пружина, вытаскивая меч и занимая очень агрессивное положение между мной и серым призраком. Существо стоит недалеко от нас, и его восемь рук полны желтых фруктов, а сок капает с его пушистых щек.

Да, он пушистый, и мне хочется обнять его. Ну, почти. Теперь я могу рассмотреть его довольно четко. Серый призрак немного меньше меня, размером с немецкую овчарку. Только он ходит вертикально на четырех дополнительных пушистых лапах. Сейчас он выглядит не как паук, и больше похож на помесь обезьяны и большой мыши с заостренным носом и длинными усами на лице. У него маленькие круглые уши и длинная шея. Но больше всего мое внимание привлекают его глаза. Они красные, но в то же время настолько душевные, что кажутся мне разумными. Я видела такой же взгляд в зоопарке у орангутанга. Существо точно не призрак, хоть он и серого цвета.