– И последнее.

Она выдержала паузу и посмотрела мне в глаза.

– Я вам нравлюсь?

Я встретил ее взгляд спокойно, видя перед собой только яростные синие глаза редкой красоты. В них бурлила жизнь, желание, неутоленная похоть.

– Нет, – четко произнес я.

– Отлично, вы проходите на второй тур.

Уж чего-чего, а жалости ей не требовалось. Должно быть, вся ее жизнь была пропитана лицемерным сочувствием, которое хуже любой отравы. Она собрала папки и пошла к двери, там она обернулась и снова зыркнула этими кусочками морского льда. Я чуть вздрогнул, потом немного посидел и вышел через ту же дверь.

***

Был понедельник. Утро. Долго поплутав где-то в районе Цветочной улицы и совершенно измучившись, я позвонил по выданному телефону. После долгих объяснений мне все-таки удалось найти нужный бизнес-центр. Я снова набрал номер.

– День добрый, пребываю на месте.

– Что видите перед собой?

– Кирпичную стену.

– Отлично, сейчас выйду.

Из центра вышел коренастый брюнет в красном свитере и очках, порывисто представился:

– Добрый день. Андрей. Прошу за мной.

Он со всей силы сдавил мою руку, выжав из нее сок, затем пошел впереди, указывая дорогу. Я плелся за ним, баюкая кисть. Мы подошли к двери переговорной, он достал большую связку ключей.

– Тэээк, какой из них, – задумчиво произнес он и начал пробовать все по очереди.

– Наверняка самый последний будет, – тут же нашелся я.

Так и вышло. Андрей посмотрел на меня тяжелым взглядом, открыл дверь и пригласил в переговорную. Мы зашли в небольшую комнату с аквариумом на пол стены и клеткой с попугаями. Андрей протянул мне листок бумаги и попросил нарисовать диаграмму цикла холодильной установки ALCR-2FES-2. Я с сомнением повертел в руках шариковую ручку, с тоской посмотрел на попугаев, на рыб, на Андрея, затем положил ручку на листок и подвинул к нему обратно. Я понятия не имел, о чем он.

– Как это не знаете? Это же основа нашего производства.

– Ну вот так.

Попугаи яростно зачирикали в мою защиту.

– Ну а какие фирмы производители вы знаете? Назовите десяток основных.

Я не знал никаких. Мне вспоминались формулы в четыре строчки, что-то о переходе тепла к более холодному телу, упругая Лиза Северова, сидевшая рядом на лекциях по Сопромату, пиво на парапете у метро, драки в бильярдных вместо занятий. Также я вспомнил полуподвальное помещение на нашей кафедре, где стоял местами проржавевший агрегат периода расселения восточных славян. Как назло, я тогда не догадался спросить, кто же изготовил его.

– А что вы вообще знаете?

– Компрессоры.

– Ну расскажите хоть про них.

Все на моей кафедре от аспиранта до профессора без умолку стрекотали о компрессорах. Это был главный фетиш, высшая точка знаний. Я рассказал довольно много. Я был хорош.

– Это все конечно здорово, но мы не занимаемся компрессорами в частности, только как часть целого.

Не трудно догадаться, что работу я не получил. Не уверен, но, кажется, что именно тогда я почувствовал свою никчемность. Мои опасения на счет бесполезности синей твердой книжицы подтвердились. Помню, как я сказал родителям, что хочу стать режиссером. Эта новость повергла их в шок и скрутила в жгуты. Я поступил на инженера и их скованные ужасом тела расслабились.

После двух таких замечательных, как я позже понял, предложений, пошла черная полоса. В каждом последующем месте меня пытались уделать, надуть, накрутить мне пейсы, наколоть, навешать лапши. Помню кадровое агентство, которое вынуждало меня оплатить учебные курсы, после которых я получу желанное место работы. Помню клоунов, предлагавших срубить денег, продавая новый чудо-крем из акульей задницы, их графики дохода, нарисованные маркером на доске, внушали трепет. Каждую неделю я снижал требования к будущей работе. Процесс затянулся до октября. И, наконец-то, удача мне оскалилась…

В пятницу я шел дворами в сторону улицы Композиторов. Офис моей будущей работы располагался в дорогой новостройке коричневого цвета с личной батареей гаражей, и складов. После тяжелой недели с Кэт я выглядел уставшим, однако, ногти на руках я не забыл обрезать, да и причесанные волосы выглядели вполне сносно, отглаженная рубашка… Навстречу попадались женщины, мужчины реже, они чаще умирали. Утро понедельника не оставляло на этих дамочках тяжелого отпечатка. Свежие, умытые, грациозные, находящиеся в поисках счастья, которого нет и любви, которая совсем не такая, как в кино. Они резво вышагивали навстречу, улыбаясь новому дню, не замороченные тяготами познания мира. Тщетность бытия не давила на них тяжелым камнем. Такие восхитительно земные, гармоничные в своей природе.

Передо мной шла одна. Богиня, в масштабах этой улицы – рыжая до неприличия, слабо одетая, таящая опасность для мужчин. Ее походка дерзила всему миру. Ступня, лодыжка, бедро – каждая часть выстреливала в строго отведенный ей промежуток времени – неутомимая машина, созданная дьяволом. Как-то в школе на уроке физики нам показывали работу маломощного двигателя. Его поставили на парту и запустили. Двигатель все набирал обороты пока лаборанты трепали языками, а парта раскачивалась. В единый миг мы услышали хруст, и парта осела на пол с обломанными ножками. Неуравновешенные колебания разломали надежный кусок дерева. Эти сочные бедра могли бы легко разломать советский шкаф. Рыжие волосы мотались без передышки, словно кто-то уже терзал ее. Она повернулась, чувствуя сзади хищника, прочитала мое лицо, бросила надменный взгляд и пропала в зарослях сирени.