– Нет, – ответила она. – Что вы здесь делаете? Найджел насмешливо вскинул брови.

– Прогуливаюсь, миледи. Прогуливаюсь в моем собственном розовом саду. Вам нехорошо?

Да уж, хуже некуда! И напрасно муж думает, что сад принадлежит ему. Он не принадлежит даже ей. У них ничего нет. Кассандра вскочила со скамьи, бросилась прочь и, остановившись у самой дальней арки, согнулась пополам. И тут ее самым позорным образом вырвало прямо на живую изгородь. В спешке она забыла и про Найджела, и про письмо, и про пакет.

Прохладная рука легла ей на лоб.

– Черт возьми, Кассандра, – промолвил он, – новость и в самом деле плохая. Чем тебе помочь, дорогая? Может, поделишься со мной?

– Нет! – воскликнула она и полезла в карман за платком, но муж, опередив, вложил ей в руку свой платок, который был гораздо больше. – Никаких плохих новостей. Да и откуда им взяться? – Кассандра прижала платок к лицу и обессиленно прикрыла глаза.

– Ты беременна? – тихо спросил Найджел.

– Да! – раздраженно отрезала она. – Конечно! В браке такое частенько случается, полагаю?..

Два дня назад Кассандра представляла себе, как скажет ему об этом, когда они будут в его постели или на берегу водоема рядом с водопадом. Но важное известие застало их в самый ужасный момент, какой только можно придумать.

У их ребенка не будет ничего! Совсем ничего.

Кассандра открыла глаза, но взор ее внезапно затуманился, и она потеряла сознание.

Прошло несколько минут, прежде чем Кассандра очнулась. В голове у нее шумело. Найджел нес ее на руках, поднимаясь по лестнице. Она уткнулась лицом ему в плечо.

– Письмо!.. – простонала Кассандра. Никто не должен прочесть его.

– Оно у меня в кармане вместе с пакетом.

– Отдай их мне!

Найджел помедлил у двери в ее спальню, видимо, вспомнив о своем обещании. Войдя в свою спальню, он осторожно опустил Кассандру на постель.

– Отдай мне письмо! – потребовала она, пытаясь приподняться.

Найджел протянул ей письмо и пакет. Его глаза за полуопущенными веками смотрели холодно и сурово.

– Нет, миледи, – твердо произнес он, – я не читал его. Я не стану совать нос в ваши дела, как это делали вы, выведывая мои секреты. Я пришлю к вам горничную.

– Найджел!.. – невольно воскликнула Кассандра, когда он был уже у двери.

Муж обернулся к ней, вскинув бровь, но она не нашлась что сказать.

– Я доволен вами, миледи. Вам следует теперь быть осторожнее и заботиться о своем здоровье. Кедлстону нужен наследник. И графскому титулу тоже. – С этими словами Найджел покинул комнату.

Кассандра откинулась на подушки и закрыла глаза. Она-то мечтала разделить с ним эту радость – они ведь вместе зачали этого ребенка в супружеской любви.

Он женился на ней, она забеременела от него и теперь готова выполнить свою главную обязанность супруги.

И больше ничего.

Ничего. Вот только если…

«О да, – подумала она, – уничтожить письмо. Какая глупость! Какая непростительная глупость! Я собиралась уничтожить письмо и жить счастливо до конца своих дней».

Кассандра рассмеялась. Потом заплакала. Когда в спальню робко вошла горничная, хозяйка и смеялась, и плакала.

Перед отъездом домой Робин поссорился с Пейшенс. Раньше у них никогда не было разногласий. Пейшенс казалась ему такой тихой, милой и робкой. И он вел себя с ней по-дружески снисходительно.

В день его предполагаемого отъезда они возвращались в коттедж из Кедлстона, куда Робин заходил попрощаться. Пейшенс ушла вместе с ним и была серьезна и молчалива, как и все время после его приезда из Лондона.

– Черт побери, – наконец Робин нарушил молчание, – я понимаю, почему ты так грустна, кузина. Кассандра неудачно вышла замуж. Теперь она несчастна, и я бессилен ей помочь.

Вот тут-то все и началось. Ответ Пейшенс казался отнюдь не сочувственным.

– Я рада, что ты уезжаешь! – промолвила она дрожащим от волнения голосом. – Тебе пора, Роб. Уезжай и больше не возвращайся. С твоей стороны будет бесчестно, если ты снова вернешься сюда.

– Как ты сказала? – Он взглянул сверху вниз на ее соломенную шляпку и сурово сдвинул брови.

– Касс замужем, – продолжала Пейшенс. – И я считаю ее брак удачным. Виконт Роксли – очень добрый человек и любит ее без памяти, а она его просто обожает. И все это видят. Кроме тебя, конечно.