Тигр закипал, зверел и бросался на меня снова и снова. Видя, что не получается победить в честной схватке, тянет руку к Микасе. На что эта самая рука опаляется черным огнем и стоит вой боли, разлетаясь на несколько метров вперед. На этот вой прибегают студенты. Тигр, захлебываясь слюной, не перестает атаковать и пытается ударить кулаком, но это бесполезно. Я сильнее изначально. Перехватив руку оборотня сжимаю ее, раздается хруст, так кость выходит из сустава, и за этим следует крик о помощи и милости с моей стороны.

– Пусти!

– Еще раз потянешь руку к Мике, я ее тебе вырву, - притянув его к себе, смотря в глаза, сказал так, чтоб он понял. Мне всегда хватало одного лишь слова, чтоб меня поняли. И он понял. Оборотень кивает, убегает и тишина. Все, кто стоял и смотрел на бой, смотрят на меня и не двигаются. Боясь того, что я сотворю с ними то же самое, что и с оборотнем. Не единого звука, но страх в глазах и ужас, так и висят безмолвно.

Не обращая внимания на зрителей, мышка подошла ко мне и коснувшись руки сказала:

– Шай, спасибо, - опускает голову, прижимаясь лбом к руке, переплетая наши пальцы. Моя рука касается ее макушки и притягивая к своей груди, со словами:

– Моя мышка, - тихий ах, и толпа расходиться. Страх и ужас в глаза студентов дал понять, что теперь никто не осмелиться к ней подойти. А я тем временем прижал ее к себе. От гулявшего в крови адреналина и злости, сердце колотилось, грудь от напряженного дыхания ходила ходуном, - я думал он тебе навредит, - и отрицательно покачав головой, сказала:

– Пошли чаем напою, - не став спорить, кивнул и повел ее в комнату. Если помню у нее остались пастила с ягодами и яблочный чай. Самое то, а то что-то мои нервы меня подводят. Трудный и напряженный у меня сегодня день.

Так пролетело еще несколько дней. Желающих испробовать мое терпение или просто поговорить с девушкой не было. Она спокойно училась, читала и отдыхала, даже от компании шумных подруг. Феи, эльфийки с драконницами со светлого отделения не доставали ее своим щебетанием, а темные девушки сами не отвлекались и других не отвлекали, учили конспекты и нужные книги.

В один из таких спокойных дней, сидя в ее комнате, отпаивая меня чаем и конфетами, после очередного сбора выпускников, разговаривали на отвлеченные темы. Я успокаивался, а она радовалась, что сегодня хоронить никого не пришлось. А был желающий, но лишь посмотрев в мои золотые глаза, передумал и ушел подальше. Посмеялись. Маленький змеёныш в такт нашему смеху запищал. Мы пересели на пол, так он давал понять, что хочет спать. Мика сидела в кольце моих руки, откинув голову назад, а я касался ее волос, заделанных по бокам косами. Они свободно лежали на груди и переливались бликами от лампы. Посмотрев мне в глаза, поймав кончик хвоста, коснувшись им моего носа, она спросила:

– Нравится плетение? – проводя пальчиками по каждому ряду в плетении.

– Красиво, - поглаживая волосы, ответил ей, но то, что она сказала потом, окрасило мои губы улыбкой.

– Давай я тебя заплету?
– она сама, без просьбы, предложила мне заплести косу. А это значит, что теперь я ее точно не отпущу, и об этом будут знать все. Сев на пол, скрестив ноги, протянул гребень. Она расчесывала аккуратно, перебирая прядки пальчиками, касаясь кожи, от этих прикосновений я готов был урчать и млеть. Косу она делала такую же, как у себя, туго стягивая пряди.

Но нашу идиллию прервал смех и открывшаяся дверь. К ней в комнату вошли три феи, сверкая крылышками и держа бутылку наливки алого цвета, и две темные эльфийки с тортом и заварником.

– Кассии, - так называли ее феечки, - нам скучно, давай выпьем вместе? – влетели в комнату уже навеселе. Но застали нас за важным в строящихся отношениях занятием. Плетением моих волос. Феечки закрыли рот рукой, боясь закричать от увиденного, а эльфийки довольно улыбнулись. Она смотрела на них и меня и не понимала что происходит, держа мои волосы в руках.

– Ми-ми-микаса, ты что творишь? – бутылка чуть было не выпала из рук феечки с небесно-голубыми волосами, в полупрозрачном платье с синими рюшками, и была поймана другой, с розовыми волосами и в розовом костюме. Они смотрели и понимали, что тех отношений, что между нами были в начале года, давно нет, но вот когда они перешли в другое русло, так и не уловили.

– Косу плету, а что? – не понимая, в чем претензия, спросила моя мышка.

– Смертница! – ответила вторая, - его зверь тебя на мелкие кусочки порвет, - и закрыла рот дрожащей рукой, поймав мой золотой взгляд. Девочки дружно замолчали и наблюдали за картиной гнева моей малышки, когда до них дошло, что она сама на этот подвиг подписалась и что она не просто так теперь называется мышка. Прижали наливку к груди, коробку с пирожными спрятали за спину, и смотрели за представлением гневной расправы.