Роджер посмотрел на солдат, и один из них бросил ему недоуздок. Он начал надевать его на коня, но остановился, поглаживая морду Дара — и заодно давая ему возможность продвинуться к выходу из стойла.

Снова сделав вид, что возится со сбруей, он наклонился и зашептал коню в ухо, словно успокаивая его. На самом деле он и не думал его успокаивать — напротив, подстрекал бежать!

После чего Роджер отпрянул, словно конь причинил ему боль. И Дар, словно молния, пронесся мимо него и ошеломленных солдат. Опустив голову, жеребец галопом вырвался из конюшни, фыркнул, встал на дыбы и поскакал прочь.

— Держите его! Держите его! — завопил Роджер, прекрасно понимая, что никто не сумеет догнать могучего быстроногого красавца. Солдаты, правда, рванулись вдогонку, и это уже было хорошо: по крайней мере, он сам больше не привлекал их внимание.

— Беги, Дар, — прошептал он. — Беги туда, откуда летит призыв кентавра. Мчись к бывшей хозяйке — единственной, кто ныне заслуживает право скакать на тебе.

Прислушавшись, Роджер убедился, что шум погони перемещается все дальше от конюшен, к главным воротам. И мудро решил, что ему тоже самое время сматывать удочки. Выскочив из боковой двери конюшни, он укроется в тени какого-нибудь большого дерева…

По крайней мере, так он надеялся.

— Господин He-Запрешь? — прозвучал у него за спиной чей-то голос.

Роджер не сразу узнал его, но только от неожиданности. Он замер, медленно повернулся и увидел перед собой Илтина Дингля, одного из садовников Чейзвинд Мэнор.

— Господин He-Запрешь! — повторил старик более настойчиво. — А я думал, ты ушел на север с Джилсепони.

Роджер приложил палец к губам, призывая говорить тише, и тревожно оглянулся по сторонам.

— Так оно и было, добрый господин Дингль, а вернулся я, просто чтобы взглянуть на этого нового короля, ее сына.

Морщинистое лицо старика заросло седой щетиной. У него были длинные волосы, стянутые сзади в «конский хвост», что придавало этому человеку не по возрасту беспечный вид, вполне соответствующий его часто непредсказуемому поведению.

— Не верится мне, что ты пришел только за этим, — с понимающей усмешкой уронил садовник.

Роджер снова оглянулся.

— Твоя правда, старик. Я вернулся за Даром.

— Не может быть!

— Да, это так. Дар слишком хорош для нового короля, каким бы достойным он ни был…

— Ты сам не веришь в это! — рассмеялся Илтин Дингль.

— Дар не для него, говорю тебе, — повторил Роджер.

— О, в это-то ты, не сомневаюсь, веришь. Я насчет «достойного»…

Роджер застыл, глядя на Дингля.

— Многие думают так же, — продолжал старик. — Несмотря на слова епископа Браумина. Вообще все это меня страшно удивляет. Не ожидал я от Браумина Херда, что он вдруг проявит к нему такую благосклонность. И это после того, как столько людей погибло, защищая город.

— А что именно говорил епископ Браумин?

— Ну, что с королем все в порядке, он, дескать, занял трон вполне законно. И аббата Де'Уннеро защищал. Он сейчас в аббатстве Сент-Прешес всем заправляет, так что лучше туда не суйся!

Роджер He-Запрешь выслушал ошеломляющую новость молча. Он не сомневался в правдивости слов старого садовника. И для него, имеющего представление о магии драгоценных камней, не составило труда догадаться, каким образом Эйдриан мог заставить епископа Браумина говорить то, что ему было нужно.

— Возможно, на самом деле все не так, как кажется, добрый Дингль, — ответил он, и старик снова рассмеялся. — Умоляю, не проболтайся никому. Если не ради меня, то хотя бы ради Дара.

В глазах Дингля вспыхнули огоньки подозрительности.

— И ради Джилсепони.

Похоже, эти последние слова растопили сомнения старика.

Шум преследования усилился; по-видимому, всё новые люди включались в погоню за Даром.

— Мне нужно бежать, — вздохнул Роджер.

Они со стариком обменялись последним понимающим взглядом, и Роджер растаял в тени, бесшумно пробираясь к стене.

К тому времени, когда он перелез через нее и огибал стену замка, солдаты, многие верхом на тогайских пони, уже скакали по улицам Палмариса, преследуя Дара. Роджер понятия не имел, кто открыл главные ворота, дав могучему жеребцу возможность покинуть поместье. Может, именно Дингль, притворившись, будто испугался разбушевавшегося коня?

Собственно, это и преследованием-то назвать было нельзя, поскольку ни один конь по скорости не мог сравниться с Даром, тем более если он скакал без всадника. Да и пони плохо слушались всадников, зачарованные игрой на волынке, которая указывала Дару дорогу домой.