Но если его люди и испытывали страх, об Эйдриане этого сказать было нельзя. Полный воодушевления, он расхаживая по лагерю и объяснял солдатам, что наличие этих голосов означает лишь близость цели.

— Они пытаются отпугнуть нас, — заявил он, — потому что знают: в честном бою им нас не победить. Когда мы найдем Эндур'Блоу Иннинес, а это непременно вскоре произойдет, тол'алфар останется лишь бежать от нас в страхе или умереть!

Подбодренные его словами и более всего — звучащей в них непробиваемой уверенностью, солдаты, услышав тихие голоса, начали потрясать в ярости кулаками и выкрикивать угрозы.

Убедившись, что его людьми вновь обретен боевой дух, молодой король вернулся в палатку, охраняемую двумя стражниками у входа. Оказавшись внутри, он не стал зажигать свечу, а, усевшись в темноте, сжал в руке камень души. Эльфы были совсем рядом!

Его дух покинул тело и понесся над лагерем, ориентируясь на летящие по ветру голоса. Вскоре он обнаружил группу тол'алфар среди деревьев, в лесистой лощине всего в нескольких сотнях ярдов к северу. Одни поодиночке, другие парами, они прятались в листве — и шептали, шептали, шептали.

Эйдриан хорошо знал этот трюк: с помощью магии эльфы могли посылать голоса вдаль, могли, изменяя их тембр, как сплести сеть звуков, так и полностью заглушить их.

Королю ничего не стоило, подойдя сюда с частью отряда, отогнать тол'алфар. Он, собственно, так и решил сделать, но, уже собираясь вернуться, заметил среди листвы знакомое лицо единственного эльфа, о котором он мог вспомнить как о друге.

Белли'мар Джуравиль.

Эйдриан не видел Джуравиля с того времени, когда тот вместе с Бринн Дариель отправился на юг. Надо полагать, поставив Бринн во главе Тогая, эльф вернулся домой.

Жаль. Среди всех тол'алфар только к нему он испытывал теплые чувства и не хотел убивать Джуравиля вместе с остальными его соплеменниками, которых искренне ненавидел.

Однако, похоже, ничего другого не остается.

Его дух вернулся в лагерь, скользнул в оставленное на время тело, и Эйдриан вышел из палатки.

— Сообщите офицеру Непобедимых, — сказал он стражникам у входа, — что мне нужна сотня его лучших людей! Выступаем немедленно.

Молодой король устремил взгляд на север, и на его точеном волевом лице заиграла удовлетворенная улыбка.

— Первая встреча, — прошептал он. — Которая, без сомнения, увенчается победой.

— Они прекрасно обучены и дисциплинированны, — сказал Джуравиль Каззире, сидя рядом с ней на низкой ветке. — Ничего другого от солдат Эйдриана я и не ожидал.

— Зачем он пришел? — уже не в первый раз спросила у него подруга. — Если люди заслуживают доверия, как ты с самого начала убеждал мой народ, почему юный Эйдриан обманул доверие Тилвин Тол?

Белли'мар Джуравиль с мрачным видом пожал плечами. Дасслеронд рассказала ему о последнем столкновении с Эйдрианом, о магической схватке между ними, в которой повелительница тол'алфар едва не погибла. Она знала, что юный упрямец, ставший королем Хонсе-Бира, непременно попытается найти путь в зачарованную долину эльфов, так что его появление ни для кого из них не стало неожиданностью.

Джуравиль вывел из Эндур'Блоу Иннинес большую группу тол'алфар. Рассеявшись вокруг приближающегося отряда, они песнями пытались убедить солдат отступить.

Результата их действия не принесли.

— Блайн Сенаннил видит их! — послышался голос снизу. — По твоему приказу ее лучники начнут предупредительный обстрел.

Ох как трудно было Джуравилю отдать подобный приказ! В этом вопросе, однако, госпожа Дасслеронд не шла ни на какой компромисс: если людей не удастся отогнать с помощью магического пения, Джуравиль должен вселить ужас в их сердца, поражая их в темноте, убивая во сне.

Его колебания рассеялись, как только он вспомнил выражение лица повелительницы тол'алфар, когда она давала ему последние напутствия; она — да теперь и сам Джуравиль — не сомневалась, что в намерения короля входит уничтожить эльфийскую долину.

— Пусть Блайн сама принимает решение, — отозвался Джуравиль, и обратившийся к нему эльф растворился в темноте.

— Может, когда-нибудь ты найдешь в своем сердце ответ на мой вопрос, — заметила Каззира, когда Джуравиль снова посмотрел на нее.

Ее тон и выражение лица причинили ему боль.

— Может, когда-нибудь я пойму, почему юный Эйдриан так отличается от родителей. — Джуравиль нежно сжал тонкие пальцы подруги. — Полуночник был великий человек, и Джилсепони доказала, что достойна его.

— Ты всегда отзывался о них обоих только с самым искренним восхищением. Но как же Эйдриан? Ведь он вырос среди вас. Как получилось, что в его душе поселилась тьма?

— Может, все дело именно в этом, — ответил Джуравиль. — Я всегда считал, что той ночью на поле близ Палмариса мы поступили неправильно, забрав у Джилсепони новорожденного Эйдриана. Ребенка должна была воспитать его мать.