— Сколько нам еще до цели? — спросил Джуравиль, когда они ужинали, сидя возле небольшого костра.

Элбрайн посмотрел на Пони, которая не один год провела в этих краях.

— Не более двух дней, — ответила она.

Пони вытащила из костра прутик и начертила на земле подобие карты, пометив Мазур-Делавал и залив Всех Святых.

— Насколько я помню, от пролива до Санта-Мир-Абель не более сотни миль.

Она продолжила свою карту на восток и отметила еще два места — Макомбер и Пирет Талме.

— Я находилась здесь, в Пирет Талме, а когда мы встретились с Эвелином, мы двинулись к Мазур-Делавалу. Но тогда мы дали приличный крюк, обогнув Санта-Мир-Абель с юга.

— Два дня, — пробормотал Элбрайн. — Возможно, три. Пора бы нам решать, как действовать дальше.

— А что тут решать? — заявил Джуравиль тоном отважного рыцаря. — Подъедем к дверям монастыря и потребуем отдать нам пленников. Если посмеют отказать, мы камня на камне не оставим от этого места!

Вместо веселого смеха на лицах друзей появились лишь жалкие улыбки, ибо все, включая Джуравиля, понимали, насколько тяжела и опасна стоящая перед ними задача.

В Санта-Мир-Абель — несколько сот монахов, и многие из них владеют магией самоцветов. Если Элбрайна, а в особенности Пони схватят и опознают, задача быстро будет решена другим способом.

— Тебе нельзя было брать с собой камни, — сказал Элбрайн.

Пони чуть не подскочила на месте: камни были самым грозным их оружием, без них разведка и проникновение в стан врага становились невозможными.

— Монахи могут засечь, что мы применяем магию, — объяснил свой довод Элбрайн. — Кто знает, может, они способны почувствовать присутствие камней, даже если ты ими не пользуешься.

— Внезапный удар — наш единственный шанс, — согласился Джуравиль.

Пони кивнула. Ей не хотелось сейчас увязнуть в спорах.

— Если нас обнаружат, — мрачным голосом продолжал Элбрайн, обращаясь непосредственно к Пони, — нам с тобой придется сдаться в плен в обмен на освобождение монастырских пленников.

— Мы вдвоем — как плата за освобождение семьи Чиличанк и Смотрителя, — подытожила Пони.

— Затем Джуравиль заберет камни Эвелина и вместе со Смотрителем вернется в Дундалис, — продолжал Элбрайн. — А потом ты привезешь камни в Эндур'Блоу Иннинес и попросишь свою госпожу Дасслеронд навсегда сохранить их.

Джуравиль резко покачал головой.

— Тол'алфар не станет иметь дело с этими камнями, — сказал он.

— Но ведь ты уже имеешь с ними дело! — возразила Пони.

— Не совсем так, — поправил ее эльф. — Я помогаю друзьям, плачу долги, и не более того.

— Тогда просто помоги нам, — попросила Пони, однако Элбрайн, лучше знавший щепетильность эльфов, сразу понял бессмысленность этой затеи.

— Мы не можем вмешиваться в дела людей, — объяснил Джуравиль. — Это противоречит нашим принципам.

— Я прошу сохранить камни как память об Эвелине, — продолжала Пони.

— Это дело церкви, — быстро ответил Джуравиль. — Церковь сама должна определять свой путь, и тол'алфар здесь ни при чем.

— Ты прав, этот вопрос должны решать люди, — согласился Элбрайн.

Он взял Пони за руку, желая успокоить. Она не отрываясь глядела на Элбрайна, но тот медленно и решительно качал головой, показывая любимой всю безнадежность подобного спора.

— Я бы просил тебя взять камни и передать их Смотрителю, — сказал он эльфу. — Пусть зароет их в надежном месте.

Джуравиль кивнул.

— Грейстоуна ты вернешь Роджеру, — продолжала Пони. — А Дара отведешь в леса за Дундалисом. Там его родина.

Эльф снова кивнул. Все трое надолго умолкли, и ночную тишину нарушил лишь внезапный смех Джуравиля.

— Нечего сказать, храбрые мы воины! — произнес эльф. — Вместо мыслей о победе предрекаем себе поражение. Разве тебя этому учили, Полуночник?

На лице Элбрайна, поросшем трехдневной щетиной, появилась улыбка.

— Меня учили побеждать, — сказал он. — Мы найдем способ проникнуть в Санта-Мир-Абель, вызволить пленников и убраться оттуда раньше, чем монахи вообще что-либо почуют.

Они выпили за победу, доели ужин и принялись устраивать стоянку, позаботившись о ее надлежащей защите.

Джуравиль отправился на разведку, оставив Элбрайна и Пони одних.

— Мне действительно страшно, — созналась Пони. — У меня такое ощущение, что дорога, которая началась, когда я встретила Эвелина, теперь подходит к концу.

Несмотря на свои недавние храбрые слова, Элбрайну было нечем возразить.

Пони подошла и обняла его. Она заглянула Элбрайну в глаза, поднялась на цыпочки и поцеловала его. Затем опустила голову, чувствуя, как у нее внутри нарастает напряжение. Тогда Пони вновь поцеловала Элбрайна, уже настойчивее, и он ответил, прижавшись небритыми щеками к ее губам, чувствуя, как ее руки гладят сильную спину.