Вчера на поле боя Ашвараву сумел заставить ее заглушить голос совести и убить двух беспомощных людей. Сегодня он пытался сделать то же самое, подчинив ее своим желаниям, совершенно не считаясь с тем, каковы ее собственные.

В молодом воине было много такого, что вызывало у Бринн отвращение, но в то же время она, безусловно, восхищалась им.

Может, таким и должен быть истинный предводитель, способный поднять соплеменников на восстание?

На этот вопрос девушка пока ответить не могла.

Ночью умер Бару, молодой воин, почти подросток; еще несколько мятежников чувствовали себя крайне скверно. Не понадобилось много времени, чтобы сообразить — кто-то их отравил.

Астамир предложил проверить все припасы. Никто не понимал, как именно он собирается это делать, но вопросов задавать не стали.

Мистик послал свой дух в каждый съестной продукт, отыскивая порчу. Монахи абеликанского ордена действовали примерно так же, только в отличие от него использовали для этой цели камень души, гематит.

Проверив все припасы, Астамир указал, какие продукты годятся в пищу, а какие отравлены. Многие тогайранцы, не знакомые с подобными методами, бросали на него подозрительные взгляды, но Ашвараву кивнул в знак согласия.

Более того — он подошел к копченому окороку, который Астамир объявил годным в пищу, и откусил от него внушительный кусок.

— Да, от тебя и впрямь есть толк! — провозгласил он, и все остальные мятежники приветствовали мистика радостными криками.

Бринн внимательно следила за всем происходящим, придирчиво взирала на каждый поступок Ашвараву, отмечала, как умело он играет на чувствах воинов, пробуждая в них боевой дух и поднимая настроение. Не вызывало сомнений, что Ашвараву понимает: яд в припасах страшен не столько сам по себе, сколько как факт, способный пошатнуть уверенность его людей в том, что они сильны, а враг слаб, и, конечно, поколебать веру в их предводителя.

Так или иначе, проблема с отравленной пищей была решена, если, конечно, словам Астамира насчет состояния припасов можно было верить.

Сама Бринн в этом нисколько не сомневалась. Проведя столько лет с эльфами, она уже начала осознавать, что представляет собой этот мистик Джеста Ту.

Последующие недели подтвердили, что она не ошиблась.

Несколько дней прошло без особых событий. Как почти всегда после очередной победы, в отряд влились новобранцы. Девушка продолжала внимательно приглядываться к Ашвараву, оценивая его слова и пытаясь разобраться в правильности его поступков. Она никогда не забывала, что командир очень молод, однако недостаток зрелости и опыта он с успехом восполнял отвагой и жестокостью.

В этом-то и заключается его секрет, решила тогайранка. Главным качеством Ашвараву была храбрость, и уже одно его присутствие вселяло уверенность и мужество в окружающих. Так было, когда он бестрепетно отведал еды, которую Астамир признал неотравленной. И в сражении он тоже не прятался за спинами воинов — нет, издавая яростные вопли, он скакал впереди них, вызывая врага на бой.

К чести Ашвараву, в эти дни он никоим образом не давал Бринн понять, что помнит о том, что произошло между ними. Обращался с ней так, как и прежде, разве что иногда украдкой бросал на девушку испытующие взгляды.

Проснувшись однажды поутру, Бринн обнаружила, что весь лагерь возбужденно гудит. Неподалеку от ее шатра стоял Астамир, глядя на воинов, столпившихся вокруг женщины-тогайранки средних лет.

— Это Эа Денг, — пояснил он Бринн, — наша лазутчица из Дариана. Ее сестра прислуживает в тамошнем храме и имеет возможность подслушивать разговоры ятола Гриаша с его приближенными. Она пришла сообщить нам об отравленных припасах, хотя и понимает, что, скорее всего, это известие запоздало.

— Очень удачно для ятола Гриаша… — пробормотала девушка.

Не то чтобы у нее возникли какие-то подозрения, просто вдруг мелькнула мысль, что к словам таких лазутчиков нужно относиться крайне осторожно.

— Говорят, ее сведения всегда подтверждаются, — ответил Астамир. — Ашвараву доверяет этой женщине.

— Наверное, она и впрямь предана ему, если проделала такой долгий путь, почти наверняка зная, что ее известие не принесет пользы.

— Она доставила еще одну новость. Оказывается, два прибывших раньше двадцатирядных каре не останутся в Дариане и не будут направлены в Тогай, — добавил мистик. — По-видимому, они вернутся в Хасинту, как только позволит погода.

Бринн с любопытством посмотрела на мистика.

— Двадцатирядные каре?

— Наш предводитель знал об их прибытии в Дариан. Может, именно поэтому мы в последнее время держались подальше от города. По-моему, Ашвараву опасается, что слава о нем может разнестись слишком быстро, слишком далеко и привлечет внимание врагов, когда он еще не будет готов встретиться с ними лицом к лицу.

Разумеется, известие о том, что восемьсот прекрасно обученных и экипированных солдат возвращаются на восток, вместо того чтобы заняться его поимкой, чрезвычайно порадовало главаря мятежников.