– Простите меня, – прошептал он отцу. – Я вовлек вас в эту авантюру. Это целиком моя вина, не ваша. Простите меня, папа.

Он не знал, сколько времени прошло, когда дыхание отца изменилось. Джеймс напряженно вслушивался несколько минут, а потом прошел по комнате к двери, открыл ее и спокойным голосом послал слугу, сидевшего у двери, за сестрой и зятем. Потом подошел к матери и осторожно коснулся ее плеча.

Прошел еще целый час, прежде чем его отец умер.

Леди Бэкворт решила не перевозить останки мужа в Йоркшир. Похороны состоятся в Эмберли, в городке под названием Эбботсфорд. По крайней мере муж будет похоронен неподалеку от имения, где живет его дочь.

Принимать какие-либо решения в такой ситуации леди Бэкворт не могла. После смерти мужа она впала в бессознательное состояние, и никто не мог утешить ее, хотя и сын, и дочь проводили рядом с ней большую часть времени, а граф и его мать удовлетворяли все ее нужды.

Мэдлин с огромной радостью увидела на четвертый день, как карета ее брата-близнеца едет по мосту, объезжает сад и останавливается у парадного входа. С братом приехала Эллен.

– Доминик, – сказала Мэдлин час спустя, когда они вышли подышать свежим воздухом. Эллен сидела в доме, держа за руку Александру. Детей увели наверх в детскую. – Вы и представить себе не можете, как я рада вас видеть!

– Дом, который посетила смерть, – невеселое место, – сказал Доминик. – И агония продолжалась несколько дней? Значит, от всех вас потребовалось необычайное напряжение сил.

– По крайней мере Джеймс приехал вовремя, – сказала она. – За это я всегда буду благодарна.

Доминик высвободился из сестриных рук и обнял ее за плечи.

– Он разговаривает с вами? Дела у вас пошли на лад?

– Он не разговаривал со мной с того дня, как вернулся в Эмберли, – сказала она. – И насколько мне известно, он ни разу не взглянул на меня и не дал понять, что знает о моем существовании. Мы словно незнакомые люди, которые больше не знают о существовании друг друга.

– Если не учитывать, что вам известно, как он переживает, – заметил он.

– Если не учитывать, что мне известно, как он переживает, – согласилась она.

– Ну что же, – проговорил он, погладив ее по плечу, – полагаю, они с матерью уедут отсюда вскоре после похорон. Но даже если этого не произойдет, мы с Эллен приехали только на неделю. Вы можете поехать с нами и жить у нас столько, сколько вам захочется.

Она на мгновение прижалась головой к его плечу.

– Бедные джентльмены, – сказала она. – Интересно, а они знают, что вы строите планы относительно их свободы? Я поеду. И предупреждаю вас – я поклялась выйти замуж в течение года. Мне вовсе не доставляет удовольствия мое теперешнее положение незамужней тетушки. Четырежды тетушки! Вы еще не ждете очередного набора близнецов, кстати?

– Спустя всего лишь четыре месяца? – сказал он. – Пожалейте Эллен. Нет, но я подумал, что, может быть, теперь наступит ваша очередь.

– В таком случае, – заметила Мэдлин, – я обязательно должна найти себе мужа. Есть среди ваших соседей высокие блондины, Домми? Не старше тридцати пяти? С доходом по крайней мере десять тысяч в год?

– Могу с ходу назвать троих, – заявил он. – В Уилтшире мужчины красивы, Мэд.

– Ах, – отозвалась она, – значит, вы обещаете. О, Домми, я так рада, что вы снова дома!

В тот же вечер, позже, прибыла миссис Дебора Хардинг-Смайзи с сыном Эльбертом. Она заплакала, обнимая Александру и невестку, в то время как Эльберт пожимал руки своему двоюродному брату и поздравлял его с новоприобретенным титулом.

Джеймс холодно посмотрел на него.

– Теперь вы Бэкворт, – сказал Эльберт, – мечта вашей жизнь осуществилась, Джеймс, и вам больше не нужно отправляться в Новый Свет на поиски приключений.

– Теперь я вместо него, – ответил Джеймс, чопорно наклоняя голову, – хотя мне это и не нужно.

Эльберт несколько смутился и, повернувшись к Александре, поднес к губам ее руку.

– Дорогая кузина, – произнес он, – вам идет черное. Оно дополняет темный цвет ваших волос.

Александра нахмурилась и ничего не сказала. Эльберт взглянул на суровое и неподвижное лицо Джеймса, улыбнулся с глупым видом и обратился к леди Бэкворт.

– Тетенька! – сказал он голосом, вибрирующим от ласкового сочувствия. – Это ведь действительно к лучшему. Для дядюшки этот мир был недостаточно хорош. Я уверен, вы вспомните, что я всегда это говорил, и всю дорогу из Лондона я утешал маменьку, внушая ей это.

Лорд Идеи прошептал сестре на ухо:

– Вы уверены, что он должен быть высоким блондином с десятью тысячами в год? А что, если я найду его вам среди близких родственников?

Она бросила на него выразительный взгляд.

– Я всегда говорила, что это жаба. Я уверена, вы вспомните. И я буду услаждать ваш слух всю дорогу в Уилтшир, внушая вам это.

– Ах, лорд Идеи, леди Мэдлин, – снисходительно проговорил Эльберт, – рад возобновить наше знакомство и весьма опечален, что это происходит при столь грустных обстоятельствах.