Подобен молнии, ярчей которой нет…

Но думаю себе: куда же более?

Заврался я, ведь я же не поэт.

СЕРЖАНОВ Вячеслав Феликсович

Славик Сержанов – многогранный талант, которому одинаково легко давались и самые сложные разделы теорфизики, и виртуозная игра на самых разных инструментах, а в юные годы – весьма успешные выступления на боксерском ринге.

В конце концов музыка победила. И Слава, забросив науку, стал композитором. Не всякому из нас довелось слышать его произведения, но главное, что он своим творчеством доволен и полон новых планов.

Шаржи:

Эпиграммы:

По всем параметрам – кумир,

Но не просек «Войну и мир».

– Слава, ты идиот?

– Ну это философский вопрос!

Выражения:

– Это горькая правда (перевод It’s quite right)

ЦАПЛИН Дмитрий Николаевич

Дима – тихий гений, все время маскирующийся под заторможенного шалопая. Его сипловатый голос, вечно припухшие веки и общая растрепанность могли обмануть кого угодно. Но на экзаменах все это отходило на второй план.

Дима, как и многие из нашей группы, достаточно трудно прошел стадию юношеского раскрепощения и поисков истины в вине. Но это было не буйство, а внутреннее переживание. И за свою миролюбивость и безвредность Дима был избран в комсорги группы.

Одно время следы Димы затерялись где-то в степях Казахстана на нефтяных приисках. Но потом Дима снова обнаружился в Черноголовке, где и продолжил занятие научной деятельностью.

ЧЕРЕДОВА (Жукова) Ольга Степановна, УДОВИЧЕНКО (Таскаева) Ольга Николаевна

Оли – наши милые студентки, часто заставлявшие смирять буйные нравы и придававшие теплоту нашим студенческим сборищам.

Оля Маленькая потом вышла замуж за Маршала, навсегда введя его буйство в разумные рамки, а Оля Большая уехала с мужем-офицером в Воркуту, вернувшись в родной Долгопрудный только через несколько лет.

Оля Маленькая укрыла семью от опасностей судьбы в США, где она растит детей, встречает вечно кочующего Маршала и работает в фармацевтической фирме.

Оля Большая из науки ушла в бухгалтерию и тоже оберегает и кормит свою семью, но в родном городе.

ЕГОРОВ Виталий

Виталик мелькнул в нашей группе всего на год. И также внезапно исчез, как и появился. Его вечно недоумевающее и легкомысленное лицо в нашей памяти так и не изменилось – больше мы с ним не встречались.

Наше студенчество прошло в первую половину 80-х. На своем примере мы могли прочувствовать реальную свободу передвижений – вся страна была открыта для нас. И даже весьма скромные стипендии и очень незначительная поддержка, которую могли выделить родители из своих небольших зарплат, давали возможность объехать всю страну. Часть этих поездок была коллективным поиском приключений, и об этом можно было бы много вспомнить.

На первом курсе (1980) мы поехали в Питер. В Неве плавали подтаявшие льдины, в которых играло солнце. Обошли музеи, ночевали на вокзале.

Беспрерывное стремление к приключениям завело нас даже в мечеть, откуда «администратор» послал нас в Музей Кирова: «А тут люди молятся».

На втором курсе состоялся визит в Таллин – будто съездили за границу. Шумной группой бродили по старинному городу, а эстонцы смотрели на нас с неприязнью. Нас не пустили в гостиницу, и ночевать пришлось снова на вокзале. Зато мы вдоволь налазились по развалинам замков и даже заглянули на службу в католический костел. В качестве сувениров из Таллина мы привезли две дешевые гитары и футбольный мяч, что в Москве достать было сложно.

Потом была еще коллективная поездка в Киев. Но она запомнилась главным образом жутким холодом и хмурой погодой.

После второго курса (1981) состоялась наша эпохальная поездка на Новую Землю. Это отдельная история, о которой подробный отчет будет ниже.

На старших курсах наша группа стала дробиться. В 1982 на лето мы разъехались кто куда, в 1983 – поначалу многочисленная коалиция для поездки в Нижневартовск сократилась до триумвирата. Но и там прежнего единодушия не было.

Вновь собраться вместе нас заставила необходимость пройти подготовку в военных лагерях (Остров, 1984).