– Ее величество королева будет рада с вами познакомиться.

– Это очень приятно. – Я крепко ухватилась за кожаную петлю и больше ее не отпускала.

Вообще в Тулане машины появились раньше, чем дороги, и в этом нет ничего удивительного. Точнее было бы сказать, появилась машина – «роллс-ройс» «серебряный призрак» 1919 года, приобретенный в Индии туланским королем, прадедом нынешнего принца. Отряды шерпов перенесли его через горы в разобранном виде, а на следующее лето в Тулане автомобиль собрали заново.

Однако тогдашний король, делая покупку, вероятно, упустил из виду одно обстоятельство: ездить было абсолютно негде. В те времена крупнейшая туланская магистраль представляла собой усеянную валунами тропу, которая спускалась вдоль крутого склона, изредка расширяясь настолько, чтобы двое тяжело нагруженных носильщиков или яков могли разойтись, не рискуя свалиться в пропасть; а главная улица в Туне имела вид неглубокой канавы, пролегавшей между беспорядочно раскиданными, разнокалиберными домами; по дну бежал ручей из сточных вод, а вдоль него тянулось множество более мелких тропинок.

А посему «роллс» пять лет кряду томился в саду перед королевским дворцом, где едва хватало места, чтобы описать на нем восьмерку; для этого требовалось лишь постоянно выворачивать руль до отказа и резво выполнять попороты. Веселая забава, часами занимавшая монарших отпрысков. Тем временем удалось проложить некое подобие дороги; она начиналась в долине, где располагалось большинство угодий, шла через Тун и дальше вверх по склону, до самой подошвы ледника, где, едва держась на камнях, подобно цепким моллюскам, прилепились наиболее значительные монастыри и старый дворец.

По этой самой дороге и именно в этой машине мы теперь и совершали свой путь. За рулем сидел Лангтун Хемблу, который вчера приветствовал меня на аэродроме, наскоро провел по городу, показал дворец и вверил заботам монахов в разноцветных одеждах.

– Вам нечего волноваться, – крикнул Лангтун.

– Насчет чего?

– Насчет встречи с ее величеством.

– Вы так считаете?

На самом деле я и не волновалась. Лангтун поймал мой взгляд в зеркале заднего вида и ободряюще улыбнулся.

Насколько я поняла, он носил титул дворецкого для особых поручений. Подозреваю, что он никогда не учился на курсах вождения. А ведь в одном только Туне было зарегистрировано еще по меньшей мере семнадцать единиц транспорта: машин, автобусов, фургонов и грузовиков, так что угодить в аварию ничего не стоило; эти средства передвижения попали сюда в период расцвета туланского автомобилизма, между летом 1989 года, когда Тун соединили с внешним миром постоянной (как предполагалось) автотрассой, и весной 1991-го, когда ее разрушила нескончаемая череда оползней и наводнений.

С тех пор дорог в королевстве стало больше, и теперь, за исключением глубокой зимы, когда все трассы были завалены снегом, и сезона дождей, практически смывавших все живое, можно было проехать от Туна вниз по долине через несколько более мелких городков, а потом вниз по течению реки Камалан до самого Сиккима; там, если погода позволяла, у автомобилиста даже был выбор: поехать налево, в сторону индийского Дарджилинга, или направо, к Лхасе и Тибету. Кроме того, сохранились еще остатки дороги от Туна назад, через горы; она опоясывала столицу и позволяла тем, кто проявлял настойчивость, преодолеть перевалы, отделявшие Тулан от Индии; но и в этом случае возникали неизбежные сложности, а именно – переправа вместе с машиной по канатной дороге через реку Хундэ.

«Роллс» дергался из стороны в сторону и прыгал вверх-вниз. Я с трудом удерживалась на сиденье. Крайне неуютно было ехать в машине без ремней безопасности, поскольку ручки и кожаные петли не давали даже мало-мальского ощущения надежности.

Перед поездкой я натянула на себя чуть ли не все, что имелось в моем багаже. Но все равно, меня несказанно радовала небольшая дровяная печурка в углу салона. Не иначе как это усовершенствование было делом рук местных умельцев: ребят из «Роллс-Ройса» хватил бы удар, но зато окна не замерзали от моего дыхания. Я решила, если доживу, подыскать себе во второй половине дня одежду потеплее.

Дорога, поднимавшаяся вверх, петляя среди столичных зданий, состояла из больших плоских валунов, заполнивших раздвоенное русло канавы-речки-улицы. Как объяснил Лангтун, в городе существовала только одна главная улица, поэтому решено было спланировать ее с таким расчетом, чтобы она захватывала наибольшее число важных зданий – этим и объяснялась ее безумная траектория: она вдруг поворачивала на сто восемьдесят градусов и спускалась вниз, чтобы, к примеру, не обойти министерство иностранных дел, консульства иностранных держав (то есть Индии и Пакистана), пользующийся известностью храм или любимую горожанами чайную.