Многие презирают телевидение, и оно заслуживает презрения. Реальную жестокую жизнь оно стремится приукрасить мишурным блеском рекламных роликов, эстрадных премий и азартных игр. Оно даёт надежду, которую в большинстве случаев не в силах исполнить…
И только иногда, – только иногда невероятным напряжением сил и своих лучших качеств телевидение способно даже случайному человеку дать то маленькое обывательское счастье, на которое ни у какого правительства никогда не хватит сил и времени, а у Господа – о такой ерунде не попросишь.
Посвящается Григорию Гурвичу
Любовь Шапиро начала писать книги только в сорок четыре года. Родилась в Москве в проезде Художественного театра (Камергерский переулок). Видимо, это определило её судьбу.
Л.Шапиро – Художественный руководитель театра-кабаре «Летучая мышь» им. Гр. Гурвича. Преподавала в РАТИ, работала на телевидение – была сценаристом ряда цикловых программ, посвященных жанрам кабаре и мюзикла. Одновременно начинает писать книги. Лучше всего зная театральный мир, автор пишет на театральные темы детективно – любовно – авантюрные романы: «Закулисные страсти», «Дневник романтической дурочки», «Жизнь – это кабаре», «Моя бабушка – Золушка» или «Жизнь злой девочки», «В сорок лет жизнь только начинается», «Я люблю дышать и только», «Искренне преданные», «Перфекционист», «LOL», «Что дальше…?».
Читайте – это то, что нужно сейчас!
Текст является художественным произведением, опирающимся на фантазию автора. Словоизлияние персонажей, как есть, без купюр. Все персонажи романа являются вымышленными, и любое совпадение с реально живущими или когда-либо жившими людьми случайно.
Если вы неожиданно узнали себя на страницах этой книги…
Уверяю, вам показалось.
Книга «Взлёт без посадки» Многие презирают телевидение, и оно заслуживает презрения. Реальную жестокую жизнь оно стремится приукрасить мишурным блеском рекламных роликов, эстрадных премий и азартных игр. Оно даёт надежду, которую в большинстве случаев не в силах исполнить…
И только иногда, – только иногда невероятным напряжением сил и своих лучших качеств телевидение способно даже случайному человеку дать то маленькое обывательское счастье, на которое ни у какого правительства никогда не хватит сил и времени, а у Господа – о такой ерунде не попросишь.
«Взлёт без посадки»
– Лялька, привет. Узнала, – спросил, как игристое шампанское.
– Твою неизбывную радость не узнать трудно. Что случилось, – настороженно спросила я. Кто-то родился или умер. Обычно ты звонишь по таким поводам.
– Ну, не совсем так, – смутилась Лена. Я хочу тебе напомнить, что исполняется двадцать лет как мы пришли работать на ТВ и переделали его.
– Действительно большой праздник, если учесть, что мы только помогали тем, кто действительно двигал корабль вперёд, – грустно ответила я.
– Мы и решили сделать программу о самых главных людях, кто придал новый смысл, создал славу телевидению 90-х годов, – звонким голосом пропела подруга. – А ты собирала все материалы тех лет. Многие даже посмеивались, что нам и уборщицы не нужны.
Я вполуха слушала Ленкин лепет, а думала о том, что она хочет вернуть меня в прошлое. Ещё тогда я решила никогда не оглядываться на ту жизнь.
Путь «возврата», недавно где-то прочлая, – «это Расширение! Квантовый скачок из точки дает расширение, оно меняет «точку сборки» сознания и мировосприятия. Так рационально работает квантовый мир. Сомневаетесь? Просто Вы не увлекались метафизикой или не верите в Бога, эти на первый взгляд такие разные понятия очень близки друг к другу». Читая эти слова, я была в недоумении. Но сегодня…? Сгореть, даже не взлетев. Критическая черта, после перехода, которой нет возможности возвращениякисходному состоянию. Яужепробовала, но поняла, что путь туда закрыт.
Не выполнить Ленкину просьбу не хотелось. Это как признание в своей бесконечной слабости и изнеможении. Кроме того – о том, о чём просит бывшая соратница и приятельница можно осуществить, не прилагая больших усилий. Найти, отдать и забыть.
Но у меня было состояние, после которого невозможно ничего вернуть. Жизненного «топлива» уже не хватает на рывок к здоровью, счастью, мечте, когда опускаются руки и уже ничего не хочется начинать сначала. Точка НЕвозврата, это точка отсчета, после которой в игру вступает тяжелая артиллерия – жесткая Карма.
Какова же моя судьба теперь. Много лет я загоняла мысли о двадцилетней давности вглубь черепа. И всё ж я вытащила всё, что сохранила. Удивилась, как тщательно и любовно были завёрнуты переписанные кассеты, бумаги, записки, сценарии и не помню, что ещё.
ОН стоял в тёмном павильоне и шептал слова предстоящей программы или просто размышлял.
Это был мой первый день на ТВ. Взяли меня для «поди, принеси, подай». Обязанностей своих точно я не знала, мечтала о том, что из «мартышки на побегушках» со временем превращусь в ту, кто формирует мировоззрение и вкус миллионов людей. С первого же дня подбирала любую бумажку, видеокассету, даже копалась в мусорных баках. Туда знаменитые ведущие любили выкидывать, то, что уже отработали. Заплатив немалую сумму, купила диктофон. Ведь каждый уважающий себя известный телевизионщик просто обязан иметь записывающее устройство.
Войдя в неосвещенную студию, услышала голос. Спряталась за штору и стала слушать. Голос этот я узнала сразу, потому и застыла как статуя, не дыша, не двигая даже пальцем, только нажала кнопку диктофона.
Вдруг зажёгся маленький фонарик и осветил лицо. ОН, стоя посреди студии, опершись на своеобразный пюпитр, и заговорил мягко и торжественно:
«Телевидение!..Когда-то здесь царили строгие нравы. Люди с суровыми убеждениями, защищая наше хрупкое сознание от пугающих сюрпризов и неоправданных надежд, властвовали жестоко и таинственно. Новости мы узнавали от знакомых, праздники отмечали в кругу друзей. Люди, работавшие тут, не были похожи на нас и наших близких. Их голоса, лица, костюмы, причёски, словно изготовленные в секретной лаборатории, несли на себе печать недоступности и государственного величия, а так же внушали мысль, что в мире никогда ничего не изменится и это хорошо». «Конечно – жизнь порой стучалась и сюда, опаляя жарким дыханием страницы инструкций и предписаний. Представляю мужчину и женщину, сцепившихся в жарком поцелуе, на редакционном столе… И даже порой, принимали экзотические, необузданные формы: двое мужчин – молодой и среднего возраста, напряжённо смотрели друг на друга, взявшись за руки. Как представляю себе, хочется плакать и сочувствовать. Хорошо, что не посадили».