В двенадцать лет Олаф стал учить меня работать с ножом, топором и копьем а стрелять из лука я учился с раннего детства. Спустя год Олаф сказал:

Мне тебя учить не чему.

— А мечу?

— Я тебе дал упражнения для него. Стань мастером оружия попроще, а меч к тебе придет.

Дело в том, что мечи стоили дорого и купить его мне ни кто не мог. Да же Олаф не имел меча. Добыть меч можно было только в походе. У меня получалось хорошо владеть обоими руками, но обоеруких бойцов у нас в поселке не было и как учить не знал никто. Олаф давал развитие на обе руки а как боги распорядятся никто не знал. В 13 лет в учебных поединках как на копьях так и на топорах я у Олофа один из трех учебных боя выигрывал. Олаф учил своему мастерству стрелка и однажды так же сказал, чтобы я шел учится к рабу византийцу.

Это был необычный человек для поселка. Он действительно попал к Рыбьей чешуе как раб. Византиец был худым седым человеком работавшим до рабства у римского государя в чиновниках. Попав в поселок он стал главным советчиком Рыбьей чешуе. Тот да же предлагал ему быть свободным Но Византиец отказался. Причиной этого было то что в рабстве он скрывался от кары за какой то проступок. Так как многие викинги служили при дворах Рима и Византии они по просьбе своих нанимателей обращались к конунгу о выдаче Византийца. Но тот не имел права забрать собственность Рыбьей чешуи, а тот своего советчика продавать не желал. Он позволял ему да же пользоваться оружием, что для раба было не возможно. Славу он свою заслужил в поселке за владение луком. У него учился Олаф и другие меткие стрелки в поселке. Сам Галимир, так звали византийца, рассказывал, что его учил луку хазарин. Одно из упражнений, которое показывал Галимир это когда ему завязывали глаза а на веревке тащили мишень. Он в нее попадал на звук. Галимир учил меня на гдаз определять расстояние ветер, погоду и выполнять быструю стрельбу. Как он говорил:

— У хорошего стрелка в воздухе висит три стрелы. У твоего дядьки Олафа пять!

Меня по прежнему тянуло к знаниям, а особенно к Галимиру у него были знания, того, что никто не знал в поселке. Он научил меня считать латинской азбуке, но больше всего мне нравилось играть в шахматы, которые Галимир называл игрой в полководцы. Руководя своей деревянной армией я не редко стал выигрывать у Галимира. Было заметно что не только мне нравился Галимир, но и Галимиру нравлюсь я. У византийца не было детей. Хотя он и проживал здесь с женщиной из поселка.

Галимиру нравилось, что Сигурд тянется к знаниям и впитывает все как губка. Во время игры и просто общаясь учил Сиггурда своему языку рассказывал легенды и предания какие знал. Вскоре мы стали общаться на том наречии на котором Галимир общался дома. Он рассказывал о необычном оружии и машинах.

Слушая Галимира я решил сделать наконечник копья который мог бы ни только колоть но и резать. Пообщавшись с кузнецом поселка Одноглазым Ормом которого то же допекал расспросами я принес с болот крицы из которого под руководством кузнеца выплавил железо и сделал наконечник копья перековав его много раз. По его советам подобрал древко и закалил дерево над огнем. Спустя пол года ходя на охоту я добывал столько диких коз сколько желал. Привело это к тому что недалеко от поселка не осталось коз. Копье стало продолжением моей руки и я с ним не расставался.

Однажды на охоте я почувствовал Чужой взгляд. Как говорил дядька это приходит с опытам- чутье когда тебя кто то изучает как добычу. Я стал более внимателен и осторожен. Разбив вокруг себя пространство на участки как учил Галимир осмотрелся. Я не нашел ничего живого и только сам не ожидая от себя сделал два шага в сторону от дерева. На то место где я только что находился упала кошка чуть меньше с виду меня по весу, но вся из перекатывающихся мышц. Резко выбросив в сторону ее головы копье я попал ей глубоко в глаз.

Мощный рывок вырвал из моей руки копье и кошка начала метаться по поляне издавая пронзительные крики Прижавшись к стволу дерева я понимал, что любое его действие закончится смертью. Через какое то время все затихло. Кощка не двигалась Подождав еще немного я подошел к ней. Древко было сломано, а наконечник погнулся. Кошка была мертва. Ошкурив зверя забрав шкуру голову и лапы я пошел в поселок. Весь поселок собрался возле меня. Бьярни Рыбья чешуя качая головой перебирал лапы зверя:

— Сигурд ты нас всех удивил. Не всякий взрослый и сильный мужчина может добыть рысь. Рысь и сама охотится на людей. Многие погибали при встречи с ней, а ты ее добыл. Завтра мы собрались поохотиться на медведя. Можешь пойти с нами!

Это было признание меня как достойного и равного с взрослыми мужчинами думал я идя к кузнецу, но понимал что физически слабее других взрослых Кузнец поправил наконечник моего копья былл видно, что он горд тем что сделанным им оружием убили рысь.

Но был случай в моей жизни, который меня насторожил, заставил быть более скрытным от окружающих. Был обычный обед в доме Бьярни но а я как и все подростки помогали женщинам подавать на стол блюда и убирать оттуда использованное. У Бьярни был любимый фряжский кубок из стекла. Многие купцы просили продать его, предлогая больщие деньгм, но всегда получали отказ. Пронося очередное блюдо я случайно локтем зацепил кубок. Кубок начал падать его подхватить не успевал никто. Выпустив из рук блюдо я прыгнул к падающему кубку и успел подхватить его. Все довольно заговорили. Но никто не догадывался, что я напрягщись внутри замедлил падение кубка. Силой чего не знаю. Дело в том что нас детей наказвали битьем прутьями и перед моими глазами стояла спина иссеченная в кровь одного из подростков. После происшедшего я стал удаляться, от всех, где подбрасывал мелкие камни и вызывая прищедщее тогда чувсивр медленно опускал их на землю. Это здорово выматывало. Но и очень радовало и одновременно пугало.

Ранним утром мужчины поселка и я пошли в сторону болот. У двоих были рогатины с окованными концами. Дядя Олаф Быстря стрела находился рядом со мной опекая. Он был горд тем что его племянник добыл рысь:

— Да Сигурд чувствуется в тебе наша кровь!

Когда подошли к медвежьей берлоге Рыбья чешуя поставил каждого охотника на место и объяснил как они будут действовать. Меня поставили с Олафом у которого была рогатина. Один из мужчин взял найденный тут же длинный ствол деревца и стал ворошить ее концом в берлоге. С начало ничего не происходило, а за тем в берлоге как будто что то взорвалось. От удара лапой в одну сторону полетел охотник в другую деревце. Олаф подбежал к медведю и ударил рогатиной в грудь уперев конец рогатины в землю. Медведь был громаден. возвышаясь над всеми на две головы. Но он был не только громаден но и быстр. Он сбил лапой рогатину в сторону а другой лапой ударил Олафа в шит. Щит развалился на две половинки и Олаф упал… Я успел черкануть по плечу медведя копьем отвлекая его на себя. От удара боковой части лапы в грудь я отлетел от медведя метров на пять. Я никак не мог ни вздохнуть не выдохнуть. В этот момент медведю воткнули вторую рогатину в грудь, а подбежавший Бьярни Рыбья чешуя длинным ножом полосонул по животу медведя. вывалив его кишки наружу. Рогатина не выдержала и поломалась. Все бросились бежать, кроме Олафа и меня. Мы оба лежали Но медведю было не до нас. Бросившись за Бьярни он стал спотыкаться о свою требуху и начал ее рвать из себя причиняя тем самым себе еще большую боль. Медведь метался возле берлоги, а за тем затих и издох.