Вновь хлопнула дверь. Обернувшись, я увидел Любарского. Мы поздоровались. Он с тонкой улыбкой протянул:

– Э, кто-то расстроил нашего Калло.

После ссоры или, вернее, стычки в Заднепровье я не раз уже встречался с Любарским. Отношения были прохладными, но все же иногда мы перекидывались несколькими фразами. На днях он даже поздравил меня с успехом; правда, и тогда в его тоне слышалась ирония.

– Вас огорчили эти сеньоры?
– продолжал Любарский.
– Они только что мне встретились. Во главе шествовал Новицкий.

Я угрюмо молчал.

– Будьте философом!
– посоветовал Любарский.
– Смиритесь, это единственное утешение.

Я не проявил деликатности, буркнул:

– Не нуждаюсь в утешении, - и покинул кабинет.

23

– Чувствую, - сказал с улыбкой Бережков, - что надо подхлестнуть нашу затянувшуюся повесть. Разрешите сразу перенести вас на восемь - десять месяцев вперед, изобразить один денек - опять последнее число декабря, канун Нового года, наступающего тысяча девятьсот тридцатого.

Утром в тот день Бережков нервничал, ожидая, когда приедет Шелест. Они договорились встретиться в АДВИ в десять часов утра. Но Шелест опаздывал. Бережков в замасленной рабочей кепке, в черном, тоже кое-где поблескивающем маслом комбинезоне, натянутом поверх костюма, уже несколько раз пробежал по морозу из мастерских, где после очередной поломки был разобран и тщательно просмотрен "Д-24", в главное здание института и спрашивал там о Шелесте, выскакивал на крыльцо, оглядывая улицу, и, наконец, не выдержав, позвонил Шелесту домой. Из дома ответили, что Август Иванович уже час назад поехал на работу.

– Как - на работу? Мы его здесь ждем не дождемся.

– Кажется, он хотел по дороге заехать в редакцию.

– Еще в редакцию? В какую?

Бережков знал, что Шелест был членом редакционного совета в нескольких местах: в отделе техники Большой Советской Энциклопедии, в Научно-техническом издательстве и в журнале "Мотор". Не получив от домашних Шелеста более точных указаний, Бережков стал названивать во все эти редакции. Через несколько минут он напал на след.

– Да, Август Иванович у нас был и только что ушел.

– Куда?

– Одну минутку... Простите, оказывается, он еще здесь. Зашел в нашу парикмахерскую.

– В парикмахерскую?
– вскричал Бережков.
– Так передайте ему... Передайте ему, что все погибнет, если он не приедет сейчас же в институт.

– Как вы сказали? Что погибнет?

– Все.

Со стуком положив трубку, он мрачно посмотрел на телефон и зашагал в мастерские, к мотору.

Через некоторое время Шелест прибыл.

– Что у вас стряслось? Я думал, что АДВИ горит...

Они, директор и главный конструктор института, разговаривали в маленькой конторке мастерских. Шелест положил на стол большой желтый портфель, снял фетровую серую шляпу, которую носил и зимой, и энергично потер уши.

Бережков потянул носом.

– Вы, кажется, изволили и надушиться, - зло сказал он.

Шелест расхохотался. Видимо, он приехал в чудесном настроении.

– Хорошо, что я догадался, - сказал он, - кто мне позвонил. А то... А то, мой дорогой, остался бы неподстриженным под Новый год.

Он провел рукой по своим блестящим, цвета серебра с чернью, волосам, сейчас очень гладко зачесанным, и чуть их взбил. Бережков метнул на него свирепый взгляд.

– Какой, к черту, Новый год?! Август Иванович, погибаем без подшипника.

– Так я и знал... Если Бережков не раздобыл подшипника, то у него рушится вселенная... Садитесь-ка. Рассказывайте. Вместе что-нибудь придумаем.

– Я уже придумал. Но нужен, Август Иванович, ваш авторитет.

Бережков сообщил, что в разобранном моторе произведена подгонка и смена разных деталей. Поставлен новый кулачковый вал взамен сломавшегося. Но выяснилось, что треснул и шарикоподшипник на этом валу. Запасного подшипника таких размеров в институте нет.

– А рядом, - Бережков ткнул в пространство черным замасленным пальцем, - вы представляете, Август Иванович, рядом, на складе Авиатреста, есть такие шарикоподшипники. Но трест нам их не дает. Импортная вещь! Нужно чертовское оформление через тридцать три инстанции.

– Что же вы предлагаете?

– Конечно, немедленно позвонить Родионову. Вы, как директор...

– Ну знаете... Звонить начальнику Военно-Воздушных Сил из-за какого-то подшипника...

– А как же? Иначе, черт побери, мотор простоит несколько суток.