— После практики на втором курсе многие отсеиваются, кто-то возможно еще не вылечил раны, кто-то…уже не вернется в этот мир.

— Господи, что это за чудо-практика такая? На кого мы учимся, черт возьми?! Что делают все эти маги после обучения?! — дикий ужас, который сковал мое сердце после слов зайца, тем не менее не мешал мне есть.

— Я все тебе расскажу… но позже.

Ну вот опять…

В кабинет Целестина я вошла с некоторым смущением, почему-то именно сейчас мне вспомнилось то видение, которое вытащил Виссарион из недр моей памяти. Мне не было стыдно за мое состояние, даже то, что преподаватель нес меня на руках, не смущало, но отчего-то стоило только подумать об этом, как сердце начинало биться чаще.

Глупое сердце, ему не хватает любви… сколько времени прошло с моих прежних отношений? Год, не меньше, и если с физическим влечением я еще могла бороться, то щемящее чувство в груди, когда я видела очередную целующуюся парочку, было слишком велико.

Набравшись духа, я постучала в дверь. Дождавшись разрешения, поспешила зайти и замерла, так и не закрыв ее.

— П-профессор? — от удивления, память воспроизвела земное обращение.

— Сьера, вы не дома, отвыкайте от этих словечек.

— Да… простите.

Мужчина сидел на полу в позе лотоса, в полуголом состоянии. Длинные черные волосы разметались по голой спине и скрывали большую часть груди. Почему-то этот вид казался мне чем-то интимным, что явно не было предназначено для студентов.

У меня перехватило дыхание, вид этого мужчины завораживал. Раньше я как-то не замечала, какой, оказывается, у нас красивый куратор. Хорошо сложен, так что земные модели ногти на руках сгрызли бы, желая лишь прикоснуться к этому мужчине. Спокойное, умиротворенное лицо сейчас выглядело расслабляюще нежно, вот такой его вид позволял допустить мысль, что он все-таки может быть хорошим. Резко очерченные скулы, которые практически всегда были четко видны на его лице, сейчас притягивали взгляд, вызывая желание погладить их пальцами. Взгляд скользнул на сильную шею мужчины, задержался на выпирающих ключицах и устремился к рукам, огибая каждый изгиб накаченных мышц. Внезапно Целестин открыл глаза, и, прожигая васильковым взглядом, произнес:

— Будьте добры, закройте дверь, дует, знаете ли.

— Что вы делаете? — спросила шепотом, после того как закрыла дверь, я прислонилась к ней спиной, боясь нарушить единение куратора.

— Медитирую, в последнее время слишком много негативной энергии скапливается вокруг меня, это напрягает, приходится так сидеть каждый день, чтобы сбросить напряжение.

В голову моментально ворвалась скользкая мысль о том, что мужчины обычно сбрасывают напряжение по-другому.

Вокруг него много негатива, ага, а он не пробовал проще быть? Конечно будет негатив, он ведь ходячая отталкивающая субстанция. Хотя это не меняет того, что девушки пачками готовы падать ниц у его ног.

Поднявшись, мужчина поспешил надеть рубашку, одиноко лежащую на кресле.

— Иди сюда, — мэтр поманил меня пальцем, заставляя мою фантазию работать на полную катушку.

Блин. Срочно. Нужен. Парень. А то я уже на этого злыдня заглядываюсь.

— Все очень просто, ты помогаешь мне и одновременно себе. Сейчас садишься рядом, и мы вместе погружаемся в волшебный мир контрольных зачек.

— Что простите?

— Контрольные зачки, это как у вас…эээ курсовая работа. Только вместо писанины на бумаге мы заставляем студентов записывать моменты восприятия памяти, фантазии, если хотите.

— И что, они записывают все свои фантазии? — обалдевше спросила я, усаживаясь на деликатно подвинутое к столу кресло.

Целестин посмотрел на меня, пытаясь одним взглядом понять, совсем ли я ку-ку.

— Извини…те. Как это работает?

— Смотри, — мужчина отодвинул нижний ящик стола и водрузил на стол картонную коробку, и, извлекши из нее синюю пластинку, положил передо мной — дай мне свою руку, вот так поднеси ее вплотную к пластине, и представь что твое сердце — это место концентрации энергии, твоей силы. Представь, как от груди по направлению к руке скользит сила, это простой импульс, способный на многие легкие бытовые заклинания, а также подходящий для активации зачки.

Все это время Целестин удерживал мою руку, направляя. Сделав в точности, как он и сказал, я с удивлением наблюдала, как пластинка оживает на глазах, поднимается в воздух, вращаясь в бешеном вихре и пару раз трепыхнувшись, возвращается на стол. Из нее вырывается луч света, на секунду ослепляя глаза, а после следует изображение. Это можно было сравнить с просмотром фильма в 3D, это не было похоже на голограмму, я будто присутствовала там, зависнув над кропотливым студентом, который сейчас что-то колдовал, сидя у огромного фиолетового дерева. Протянув руку и дотронувшись до черного ствола, с удивлением поняла, что все осязаемо. И правда, вот легкий ветер перебирает тяжелые локоны и, кажется, вдали слышно щебетание птиц.

— Это потрясающе, — прошептала я, — ничего лучшего в жизни не видела!

Целестин улыбнулся, кажется, он был доволен произведенным на меня впечатлением. После трех-четырех таких просмотров, я поняла, что имел в виду куратор, говоря, что мне это пригодится. Зачки были полны магии, они показывали работу студентов, мысли, выводы, расписывалась малейшая деталь, от первого силового потока до закрепления рунами или начертанным кругом. Это было интересно и познавательно, я старалась запоминать, прекрасно понимая, что все это может мне пригодиться, но уже на шестой зачке мысли отупели, голова перестала соображать и улавливать какую-либо информацию.