Когда спутники пересекли сад, Черный Меч остановился, и запыхавшаяся Розалинда рухнула на невысокую каменную ограду. Вдобавок ко всем прочим напастям, при ходьбе ей чрезвычайно мешали овощи, которые она затолкала в складки своей дорожной туники: они сбились в кучу где-то у талии, и их непременно надо было переложить в более удобное место. Этим она и занялась. Обернувшись, он встретился с ее ледяным взглядом, но глаз не отвел, и ей почему-то стало неуютно. Конечно, она отчаянно нуждалась в помощи, да, она со слезами умоляла и требовала, чтобы он не покидал ее, и все-таки когда Розалинда ощущала на себе его упорный, оценивающий взгляд, холодок озноба пробегал у нее по спине. Она-то надеялась, что он поможет ей просто из чувства благодарности, однако теперь становилось ясно, что зря она на это уповала. И что дальше? Неужели он настолько бессердечен, что причинит ей зло?

Когда он сделал шаг по направлению к ней, она тревожно пискнула и сползла с ограды.

– У тебя есть какое-нибудь оружие?
– Он окинул взглядом ее замызганный бесформенный балахон.
– Кинжал, к примеру?

Розалинда застыла на месте, спешно прикидывая в уме, как поступить: притвориться, что она безоружна, и тем самым навести его на мысль, что она полностью в его власти? Признаться, что у нее есть маленький кинжал Клива? Но тогда разбойник вероятнее всего отберет его. Розалинда колебалась, стараясь ускользнуть из-под власти острого, пронизывающего взгляда. Но ему и не понадобился ее ответ. Холодно усмехнувшись, он заявил с полнейшей уверенностью:

– Нож у тебя есть. Отдай его мне.

– Ну нет.
– Розалинда на всякий случай попятилась.
– Тебе нельзя давать нож в руки.

– Мне не составит труда отнять его у тебя. Так что давай-ка выкладывай сама, что там у тебя имеется.

Розалинде не оставалось ничего другого, как, изображая полное спокойствие, извлечь свое жалкое оружие из-под ремешка на ноге. Но в душе она просто умирала от страха, поэтому стоило Черному Мечу придвинуться к ней, как Розалинда угрожающе занесла кинжал:

– Не подходи!

Он замедлил шаги при этом еле слышном предупреждении, но его губы изогнулись в самоуверенной полуулыбке. Ее героический жест явно его позабавил.

– Как же так, женушка?
– Ухмылка на его лице стала шире, а Розалинда от слова "женушка" вся напряглась.
– Разве так приветствуют супруга сразу после свадьбы?

– Ты мне не супруг!
– прошипела она в ответ.
– Я только затем и прошла через весь этот варварский обряд, чтобы заручиться твоей помощью.

– Ты вышла замуж за убийцу, приговоренного к смерти, в расчете на его защиту?
– Черный Меч с издевательским недоверием покачал головой, еще на шаг приблизившись к ней.
– Тебе не кажется, что куда умнее было бы обратиться к властям, а не к такому висельнику, как я? Почему бы тебе не вернуться и не потолковать с мэром?

– Он пьян. И все они тоже пьяны, - возразила Розалинда, в свою очередь отступая на шаг из предосторожности.
– Кроме того, один из его приятелей приставал ко мне, а потом стал меня обвинять, и...

– Обвинять тебя? В чем же? Наверняка в воровстве? Признавайся, ты карманница или, может быть, шлюха?
– Он поднял бровь и самым оскорбительным образом осмотрел ее с головы до пят. Розалинда не могла решить, следует ли ей радоваться или негодовать при столь откровенно выраженном равнодушии к ее женским достоинствам.

– Я не сделала ничего плохого.

– И я тоже, - саркастически откликнулся Черный Меч.
– Ты мне веришь? Поймав ее подозрительный взгляд, он коротко и безрадостно рассмеялся.
– Не веришь, я и сам вижу.

– Мне нет дела до того, что ты натворил. Если бы это меня заботило, я не стала бы спасать тебя от палача. Но я тебя вызволила и хочу, чтобы ты ответил мне добром на добро и помог вернуться домой.

– Как я уже говорил, у меня и своих дел по горло, детка.
– Его глаза сузились и теперь казались черными, как обсидиан.
– И где, скажи на милость, твой дом?

– Стенвуд-Касл. Ты слыхал про такой замок?
– добавила Розалинда с надеждой.

Он только пожал плечами.

– Каким же это ветром такую пигалицу занесло столь далеко от дома?

– Я не пигалица!
– взорвалась Розалинда. Ее протест явно не произвел должного впечатления, и Розалинде пришлось отвечать на заданный вопрос:

– Я... я жила в Миллуорт-Касле, и мой брат... мой брат умер. Я отправилась к отцу, чтобы сообщить ему об этом...
– При воспоминании о брате от ее заносчивой позы ничего не осталось, и рука с кинжалом безвольно опустилась.
– По дороге на нас напали. Убили всех, кроме Клива и меня, и...

– Что за Клив?

Розалинду снова одолели сомнения. Какую долю правды стоит открыть этому человеку? Нужно ли ему знать, что она знатная дама, а Клив - просто ее юный слуга? Говорить ли ему, что Клив ранен? Она должна внушить этому скоту, что его ждет щедрое вознаграждение за любую помощь, которую он ей окажет, но, с другой стороны, Розалинде не хотелось выглядеть в его глазах совершенно беспомощной, чтобы ему не вздумалось обмануть ее.

Молниеносный рывок Черного Меча избавил ее от необходимости отвечать. В мгновение ока железные пальцы сомкнулись у нее на запястье. Розалинда попыталась перехватить кинжал другой рукой, но Черный Меч резко подтянул ее к себе, развернув таким образом, что обе руки Розалинды оказались прижатыми к ее бокам, а спина - к его груди.