Через полчаса моя голова уже просто раскалывалась от мельтешения этой сумасшедшей ракеты. Бестужев, как хорек, умудрялся забраться в какие-то совершенно немыслимые уголки дома, обшаривая его от и до. В конце концов, мы с Геннадием все же отловили этого неугомонного на чердаке и усадили за стол. Но, посмотрев на чумазую физиономию и припорошенную пылью одежду, вздохнули и отконвоировали в ванную… откуда этот гад просто смылся. На конюшне он, видите ли, еще не был…

Нет, мне интересно – ему пятнадцать или пять?!

Напичканный медартефактами автомобиль из хозяйства Иннокентия Львовича укатил, увозя Лину под крылышко штатного доктора Громовых. В принципе, было совершенно необязательно вызывать этот реанимобиль из имения. Лубки на переломанные конечности мы наложили, так что Николай вполне мог доставить Линку в имение на том же «вездеходе», на котором привез сестер на тренировку. Благо подвеска у этого черного монстра достаточно мягкая, а задний диван довольно просторен, чтобы с комфортом разместить пострадавшую и довезти ее без риска смещения сломанных костей ног и рук.

– Кирилл, тебе не кажется, что на этот раз ты переборщил? – тихо проговорил охранник, пока мы дымили на крыльце. После чего выразительно посмотрел в сторону застывшей у ворот Милы, смотрящей вслед катящемуся по просеке фургончику эскулапов. В ответ я только хмыкнул:

– Коля, начиная с десяти лет я не помню ни одного месяца, который обошелся без посещения медблока. Примерно каждый пятый из таких «послетренировочных визитов» я совершал, так сказать, не приходя в сознание… Почему тогда никто не сказал моим двоюродным родственничкам, что они, «кажется, переборщили»? Молчишь? Правильно. Дедушка сказал следить и не вмешиваться, пока нет прямой угрозы жизни. Знаю, Гдовицкой мне это объяснил. Как и то, что сейчас у вас имеется такой же приказ в отношении близняшек. Что, не так? Опять молчишь. Так.

– Так это что, месть?

– За мое «веселое» детство? Нет. То дело прошлое, да и я никогда не оставлял их выходок без ответа. Другое дело, что у меня духу не хватало загнать сестер в реанимацию, это да. – Я автоматически отобрал у Николая только что вытащенную им сигарету.

– Ну и… зачем тогда было сейчас вот это делать? – хмуро глянув на дымящийся цилиндрик в моей руке, спросил Николай. – Что, теперь духу хватает?

– Говоря высоким штилем, у меня кончилась вера в их разум. Аккурат после инцидента с подложенным боевым артефактом и самого длительного в моей жизни отдыха во владениях Иннокентия Львовича.

– Кхм… и?

– Что «и»? Я пообещал им визит в медблок каждый раз, когда они будут вести себя неподобающе… Как считаешь, пущенный по школе слух об изгнании младшеклассника Кирилла Громова, извините, теперь уже Николаева, – так вот это, по-твоему, подобающее поведение для отпрыска столь древнего и уважаемого рода? Я уж молчу про последовавшие за этим неприятности… А обещания надо выполнять.

– Неприятности? – насторожился Николай, при этом не выказав никакого удивления по поводу слухов об изгнании.

– Хм… ну, если назначение старостой можно рассматривать как курьез, то три пусть и не состоявшихся, но объявленных дуэли за один день – это несколько многовато, а? – пожал я плечами.

– Три? Но…

– Ильин, Стародубов и Винокуров. Все из класса Малины Федоровны. Правда, усилиями Милы нашу встречу с этими господами удалось перенести на школьный полигон… Послезавтра сойдемся.

– Вот это новости… А Владимир Александрович был уверен, что у тебя дуэль только с Ильиным… а Винокуров и Стародубов вроде как секунданты…

– Ну-ну… Можешь передать господину начальнику службы безопасности мое нелестное мнение о работе подчиненной ему структуры, – я хмыкнул, когда Николай в ответ состроил непонимающую гримасу. Ну да, ну да. И расспрашивает он меня исключительно из приятельского интереса. Как же, как же. А я, разумеется, из тех же соображений, тут распинаюсь.

– Я, между прочим, тоже там служу, – недовольно проворчал Николай.

– Вот видишь, как здорово! – улыбнулся я. – Теперь ты в курсе слабых сторон службы и, если правильно себя поведешь, можешь подсидеть нашего дорогого Владимира Александровича. Это же какая перспектива, а!

– Да ну тебя, клоун, – фыркнул в ответ Коля и, вздохнув, сам отдал мне почти полную пачку «румянцевских» сигарет. Вот что значит правильная дрессировка! – Ладно. Поеду я, надо боярышню домой отвезти. Время.

– Счастливого пути, – кивнул я. Николай потоптался на месте, но, так больше ничего и не сказав, махнул рукой и направился к загнанному в угол двора вездеходу.

Машина уже выруливала на просеку, когда неожиданно затормозила. Хлопнула задняя дверь, и, выскочив из салона, Мила решительно зашагала в мою сторону.