Я наблюдал, как ее глаза путешествуют вниз по моему телу, устремляясь южнее пупка. И я не говорю куда-то южнее, потому что точно знаю, на что она смотрела. Я ощущал ее взгляд, словно ласковое прикосновение. Так-младший немного застеснялся, наслаждаясь вниманием, но даже издалека я увидел, как широко открылись ее глаза.

Я не мог прекратить ухмыляться.

— Продолжай так смотреть, и он помашет тебе ручкой.

Ее губы, возможно, сказали:

— Не льсти себе. — Но яркий румянец на щеках говорил совершенно другое.

Прежде чем она смогла развернуться и уйти, я прошел мимо нее и спустился вниз, чтобы принять холодный — очень холодный — душ.

К тому времени как я вышел, Джен, казалось, отошла от произошедшего, хотя, даже на протяжении всего нашего эфира, она смотрела куда угодно, но не мне в глаза, и румянец не покидал ее щек.

Прекрасно. Не одному же мне здесь страдать.

У меня была назначена чертова терапия после обеда, и если я буду зависать дома с Джен, мне точно не станет легче говорить. После окончания нашей смены я решил пойти прямиком в тренажерный зал. Я был дерганым, нервным и полным решимости вспотеть до смерти. Напряжение между мной и Дженсен росло, и мне позарез нужна была разрядка.

Кроме того, у нее был блестящий новенький ключ, и она могла сама позаботиться о себе.

Как обычно, я поработал с тяжелым весом, слегка уменьшив нагрузку, поскольку не появлялся в зале в течение недели, и планировал добить себя на беговой дорожке. Я выбрал ту же программу, что чуть не угробила мое колено, воткнул наушники, чтобы отвадить всех желающих поболтать (включая Тессу, к которой неожиданно стал совершенно равнодушен) и с легкостью пробежал полный цикл. Затем повторил снова, остановившись за несколько минут до конца полной сорокапятиминутной программы, когда мои бедра уже начали кричать и умолять меня остановиться. Одежда была насквозь мокрой, пот стекал с волос, и все мысли о сексе вылетели прочь из голов (ы).

Чтобы подстраховаться, я принял еще один холодный душ.

На консультацию я приехал немного раньше назначенного времени. Я не пытался произвести впечатление на доктора Ческа, просто закончил тренироваться и не хотел болтаться в зале просто так. Тесса глазела на меня, и мне было как-то неуютно.

Хм. Стоило упомянуть об этом в разговоре с доктором, чтобы показать, что я усвоил ее слова.

Но я быстро забыл об этом, когда мне навстречу вышел мужчина и представился как доктор Боб Купер. Оказывается, с этого момента он был моим терапевтом.

— Доктор Ческа считает, что вам полезнее будет поговорить со мной, чем с ней.

Я еле сдержался, чтобы не фыркнуть и сохранить невозмутимое выражение лица. Единственный, кто от этого выигрывает — это сама доктор Ческа.

Мы расположились в его кабинете (как ни странно, он был обставлен точно так же, как у доктора Ческа) и он спросил, помогает ли мне дневник.

Я признался, что забываю его вести.

Он велел мне сделать хотя бы одну запись до пятницы, и сказал, что собирается просмотреть ее, но вчитываться не будет. Главным образом, он хотел убедиться, что, по крайней мере, я пытаюсь использовать дневник, как способ терапии, поскольку эти записи предназначены только для меня, чтобы я имел возможность записать и проработать все, что происходит со мной в течение недели.

Я не мог прекратить ухмыляться. Если бы он только знал.

Каким-то образом наша беседа свелась к вопросу о корнях моего отношения к женщинам, и, в частности, о том, как я лишился девственности.

Я рассказал ему историю моих взаимоотношений со всеми девушками из кавер-группы Бон Джови и как я был их «секс-стажером».

— Это было круто, я думаю, — сказал я в ответ на его вопрос о том, что чувствовал тогда. — Имею в виду, большинство ребят в старшей школе должны умолять своих подруг заняться сексом, и обычно это происходит на заднем сиденье автомобиля или где-то еще, но так же неловко и глупо. Мне не пришлось проходить через это. Как и разбивать сердца и ссориться.

— Но, Так, — спросил он, — что вы думаете об этом теперь, учитывая, как сложилась ваша жизнь?

Вау. Похоже на обвинение, доктор.

— Вы так говорите, будто моя жизнь ужасна. Но это не так. Я люблю играть на постоянно меняющемся поле. Никаких обязательств. Никаких разногласий. Никаких разбитых сердец.

Я не знал его достаточно хорошо, чтобы признаться, мысль об обязательствах начинала казаться мне не такой уж и плохой. Как и признаться, что сейчас начал думать, может, я действительно что-то пропустил, теряя свою невинность с кучей женщин, которые в последнюю очередь думали обо мне.

По прошествии часа с доктором Купером, я не был уверен, шокирован ли он или завидовал. Прими это, мужик. Это всего лишь правда.

И у меня снова стоял.

Черт.

Домой я пришел совершенно вымотанный, впрочем, как обычно после сеансов «говорит Так», но в этот раз наружу рвалось желание. Передоз тестостерона меня точно погубит, и как назло, не было никакой возможности сбросить напряжение по дороге домой.

Я застал Джен за приготовлением курицы с горошком. Не уверен, что заставило меня захлебнуться слюной — аромат вкусной еды или вид Джен в шортиках и фартуке.