Ну а всё-таки, что, куда и откуда стекается, образовывая этот сосуд, своего отдельного качественного наполнения случая. Ведь если его рассматривать в отдельном индивидуальном случае, то, пожалуй, можно заметливо сказать, что всякий случай, за вычетом обстоятельств непреодолимой силы, к которым относятся различные форс-мажоры (тех же кто относится ко всякому делу со своей скрупулезной настойчивостью, прошу заглянуть в договор страхования, где вам четко укажут, в каких случаях этот самый случай не будет считаться за страховой случай), все они по своей сути в основном носят природный характер и несут в себе обязательный элемент человеческого участия. Правда за исключением нескольких рукотворных военных событий, которые опять же происходят по той побудительной причине, в которой скрывается природная замутненность рассудка заводил, этих сторон права.

И если побудительным мотивом для приведения в действие этого элемента случая – человека – служит определенная его природными характеристиками жажда жизни (оставим эту сторону для рассмотрения психологам, так любящим к радости мебельщиков возлежать на диванах), то вся эта возникшая система человеческих взаимоотношений, главный принцип которой – от случая к случаю, хоть и говорит сам за себя, но в виду того, что он очень нередко даёт сбои в частных и редко в общих случаях, однозначно требует для себя более пристального внимания. Ведь на этой системе человеческих взаимоотношений, можно сказать, не только строится мир, а он благодаря ей построен и стоит в том виде, в котором мы привыкли его видеть.

– Да, всё течёт, всё изменяется. – Протечка глубокомыслия у Алекса, своей обстоятельностью всегда перенаправив его мысль, позволит на своём закончить всякий незавершенный смысловой абзац. В чём, наверное, тоже есть свой глубокий смысл, ведь только несоразмерность объёмности человеческих умов, с их предметом рассмотрения, не позволяет этому уму в требуемой мере ответить на все вопросы, касающиеся той или иной объёмной темы.

– Хотя всё-таки было бы интересно понять этот механизм, который нанизав на свои зубцы бесконечность человеческих желаний, позволяет сбалансированно прокручивать колесо метража мировой жизни. – Алекс, размышляя таким образом, подошёл к кухонному гарнитуру, достал свободный от всего, кроме как только от своих внутренних пустот стакан и, насыпав в него растворимый кофе, принялся заполнять его пустоту кипятком.

– Да, вот такое стечение обстоятельств. – Наблюдая за наполнением стакана, вновь глубокомысленно заметил Алекс (стакан был глубок и, значит, обтекаемая форма мысли Алекса, для того чтобы понять для себя его форменную сущность, должна была быть соразмерна глубине стакана, а не будь его мысль глубока, то, пожалуй бы, он не понял, что у него в руках, и так бы и остался без кофе).

Ну а без этого толчкового механизма стечений обстоятельств, являющихся спусковым крючком для всякого случая, наверное, даже самая ненавистно-размеренная жизнь, совместная с другим или с самим собой замкнутым на себе одиночеством, не полетит под откос. Ну а универсальность одиночества всем известна, и от него никуда не деться, и даже в экстренных случаях, когда его носителем делаются попытки избежать его, в основном с помощью разбавления своей жизни другими праздно-шатающими одиночествами, то и тогда оно не исчезает, а всего лишь погружается в режим ностальгирующего ожидания. В случаях же единовременного семейного решения, то по нему хоть и наносится сильный удар, но он всё равно для одиночества не смертелен. И здесь всё или многое зависит от характеристик его носителя и его целеустремлений.

– Да вот, к примеру, вчерашняя встреча. Правда, на не очень подходящем месте для встреч – у мусорного бака, с одной, как мне показалось, заслуживающей своего пристального внимания молодой особой в дождевике. – Налив себе в стакан кофе и, перехватывая его то одной, то другой рукой, подойдя к окну кухни, принялся размышлять и беседовать сам с собой Алекс.

– И ничего я не отворачиваюсь и не ухожу от волнующей меня темы разговора! – С недовольством ответил Алекс на немой упрёк, скорее всего, в её чашке, лежащей в ведре (которая представляя из себя эгрегор, в коем сокрыты все насущные мысли своего хозяина, не могла не источать из себя крупицы её требовательного к себе характера), чья возникшая сколкость при соударении с ведром, теперь не могла простить Алексу такое пренебрежительное к себе отношение.

– Сторонние аналогии позволяют нам лучше понять и разобраться в собственной проблемной ситуации, – подбодрив себя убедительными словами и глотком горячего напитка, Алекс посмотрел в окно на тот вид, который ему презентовало это его окно, которое между тем, всего лишь является проводником в сферу внешнего пространства; и нечего его винить за то, что в него вам открываются прекрасные виды в боковой двор, на мусорку. Да и к тому же, не всем же лицезреть те прекрасные виды, которые открываются вам по утрам, а ещё более занимательно и интересно – по вечерам в окна дома напротив.

Где вы, увидев нечто на что-то намекающее, тут же сообразили, что тут надо делать. И вы с любопытством, с коим вы поначалу не спешили думать, а очень быстро среагировав, прижались носом к окну. Правда это вам мало что принесло, и вы, спустя осмысленное мгновение поняв, что, пожалуй, если выйти на балкон, то будет лучше видно, тут же отрываетесь от окна. После чего вы, проделав этот маневр, оказываетесь на балконе и, протерев глаза, принимаетесь полной грудью вдыхать прохладный воздух вечера. (А вы о чём подумали? Да, удивительно, до чего люди иногда могут додуматься). Так что иногда такие – не слишком симпатичные виды – очень даже благоприятно действуют на внутреннюю душевную обстановку и, наводя на мысли о бренности всякого бытия, позволяют дать свою точную оценку этой различной перспективной бренности.

– А вот спрашивается, какого ладу или чёрта, что пока есть вопрос относительный, меня тогда дёрнуло взяться за ведро (которое, между прочим, как того требует моя конституция решений, ещё не переваливалось мусором через края) и в такую ненастную, под дождём погоду, взять и пойти выносить мусор. М-да, в этом моём поступке, если и нет места мистике, то определённо не обошлось без вмешательства внешних, потусторонних сил, – принялся размышлять Алекс, наблюдая за тем, как какой-то, а скорее всего никакой из себя гражданин, что-то там для себя находил.