– Пос-с-смотри на меня, С-с-салли, - приказал лацерт.

Но сил даже на это не осталось, веки стали такими тяжелыми, что я с трудом держала их открытыми.

Лацерт за подбородок приподнял к себе мое лицом, впиваясь взглядом черных глаз.

– С-с-салли, что с тобой? Отвечай.

Разлепив сухие губы, прошептала:

– Не знаю.

Да, я не знала, что со мной.

– Ты дрожишь, - поделился наблюдениями лацерт.

Я улыбнулась, закрывая глаза. Смотреть я была уже не способна.

– С-с-салли, - встревоженно позвал Шейх, легко поднимая меня на руки.

Я же словно провалилась во тьму. Она была липкая и вязкая. Не отпускала, неприятно оплетая все сильнее. Шейх осторожно опустил меня на кровать. Холодные простыни вызвали судорогу во всем тебе.

Я слышала, как звал меня лацерт, как он ходил по комнате, раздавая команды. Жаль, не видела. Ведь он был встревожен, хотелось бы на это посмотреть. А потом я услышала, как вошел еще кто-то и не один. Я чувствовала прикосновения горячих рук, от которых вздрагивала каждый раз. Прикосновения обжигали.

А потом среди гомона чужих голосов я услышала дядю. Он тоже был здесь и пытался понять, что со мной. Укол в руку заставил ослепнуть от боли.

Я цеплялась за нее, ту единственную, которая не давала скатиться в беспамятство.

– С-с-салли, - шептал Шейх, ласково гладя по волосам.

От звука его голоса становилось спокойно, а размеренные поглаживания убаюкивали.

– Истощение, - сказал дядя где-то совсем близко. – Как вы могли ее довести до такого состояния? Вы мне обещали, что с ней будет все хорошо. Что будете оберегать ее, а сами…

– Она недавно прос-с-снулас-с-сь, - остановил поток обвинений в свой адрес Шейх.
– Я не ус-с-спел ее накормить.

– Какое кормить! – вспылил родственник. – Никакого мяса и тяжелой пищи, только каши.

Я не выдержала и скривилась:

– Фу, не хочу кашу.

– Жива! – с облегчением выдохнул дядя.

Он явно склонился надо мной, обдавая родным запахом и незабываемым ароматом медикаментов.

– Детка, только каши, хотя бы день. Ты хоть помнишь, когда последний раз ела.

– На корабле, - ответила и попыталась открыть глаза.

Дрожь постепенно отпускала тело. Свет казался нестерпимо ярким, но глаза привыкали к нему, и я смогла различать мужчин.

– Убить себя решила? – недовольно ворчал дядя, всматриваясь мне в глаза.

Выглядел он намного лучше, чем я. Раскрасневшийся, чистые волосы, чуть завиваясь, обрамляли серьезное лицо, красиво серебрились на свету. Он словно помолодел или просто выспался. Я улыбнулась родственнику, сжимая его руку.

Лацерт сидел рядом на кровати и внимательно следил за мной, переводя взгляд с меня на дядю и опять на меня.

Мне не нравилось это пристальное внимание. Мне вообще не понравилось, что все самые близкие люди оказались в плену у лацертов. Нужно как-то выбираться отсюда втроем, а это сложно.

– Тебе легче, детка? – обеспокоенно спросил дядя, привлекая мое внимание.

Прислушиваясь к себе, удивилась абсолютному спокойствию. Странное опустошение, словно выкачали все эмоции. Даже удивиться толком не могла.

– Почему я ничего не чувствую? – решила уточнить, ведь такое состояние ненормально.

Поглаживания лацерта не вызывали во мне ничего, даже язык его уже не раздражал.

– Успокоительное, - сразу ответил дядя Майкл. – Часа два будет действовать, а потом придется думать. Может, снотворное дам.

– Зачем? – переспросила.

Что-то мне не договаривают и ведут себя все вокруг меня очень напряженно, словно я больная.

– Детка, у тебя стресс, - выждав несколько секунд, дядя дал мне осознать, в каком состоянии я нахожусь, и лишь потом продолжил.
– Ты была на грани нервного срыва.

– Не помню, - засомневалась, подозрительно взглянув на Шейха.

Лацерт тепло улыбался, и мне было непонятно, что он при этом думал. Ведь без него тут точно не обошлось.

– Я опять что-то забыла? – попыталась вывести его на откровенный разговор.

– Ты не вс-с-сё вс-с-спомнила, - лаконично поправил меня Шейх.

То, что не стал отмалчиваться – это хорошо. Меня подкупала его честность, но до конца он никогда не договаривал, давая самой догадаться.

– И что я еще должна вспомнить? – я не надеялась, что Шейх все сразу мне выложит, преподнесет мои забытые воспоминания на подносе, но попробовать стоило.