Об иных горизонтах здешнего. Апология вечного возвращения
Вечное возвращение всех вещей, здешнее как отражение запредельного… Эта доктрина, известная тысячи лет, смыкается с учениями Пифагора и Гераклита, атомистов и стоиков, даже неоплатоников, хотя формально последние и не принимали её. Связанная с ней полемика была интенсивной B ранней и поздней Античности, немного угасла B Средневековье и Новое время, но ныне, благодаря философу Фридриху Ницше, стала вновь актуальной. В книге рассматриваются основные положения этой доктрины, как выясняется, глубочайшие, при этом акцентируется её принципиальное отличие от концепции циклических повторений. В ракурсе данной доктрины обсуждаются «вечные вопросы», преследующие человечество с изначальных времён. Среди них происхождение мира, судьба мимолётного, перспективы по ту сторону смерти, смысл и бессмысленность жизни, вообще бытия, время обычное и время B вечности, звёздное небо и бесконечность, тайна ничто.
Ностальгия по прошлому
Иногда случайное воспоминание, грёза о канувшем в Лету былом могут вдруг вызвать непонятное, но притом сильное чувство: неземную тоску, необъяснимый порыв неизвестно куда. Будто приблизилось, но не раскрылось что-то поистине грандиозное, к чему мы стремились всю жизнь, не сознавая того. Ностальгия по прошлому. Вместе с ней пробуждается сонм всевозможных эмоций, различных у разных людей: восхищение, страх, удивление, грусть… Однако сама ностальгия всегда неизменна: она остаётся собой независимо от набора эмоций и при любом отношении к ней, будь то презрение или мечтательный романтизм. Например, у поэта Николая Агнивцева в стихотворении «Вы помните былые дни…», написанном в 1923 году, ностальгия сопровождается печалью по безвозвратно утерянному, ламентациями и сантиментами:
Вы помните былые дни,Когда вся жизнь была иною?!Как были праздничны ониНад петербургскою Невою!!А у Евгения Головина в стихотворении «и дырявая автомобильная шина…» ностальгия по прошлому предстаёт в атмосфере изрядной иронии в отношении данного мироздания и всякого рода его населения:
и дырявая автомобильная шинаи скомканный обрывок газетыи ржавая консервная банкаи продавленный пинг-понговый шарики разорванная бабочка и всёчто было когда-то и хранило воспоминанияо небе в пене одуванчиково роскошной жизни ударао почтовом ящикео распластанном рёве мотора и всёчто было когда-то и надеялосьна идеальную метаморфозув павлина в цистерну в дирижабль и всёчто сверкало и шуршало и билось и летелои теперьожидая сожженияв концлагере мусорной свалкивспоминает потерянный парадиз своей формыНо в чём же секрет самой по себе ностальгии по прошлому – что именно вызывает волнение, беспокойство?
На первый взгляд – сожаления об ушедших моментах красивых, счастливых, возвышенных, например о былых юности, силе, расцвете, надеждах, мечтах, как в стихотворении про автомобильную шину.
Но это, однако, слишком поверхностно, даже неверно: ностальгия, которую мы имеем в виду, – чувство иное, хотя сожаление об утерянном парадизе былого и связано с ней, поскольку способно её пробудить. Ведь ностальгия по прошлому может возникнуть и без реминисценций об эпизодах счастливых, блистательных: воспоминания о страданиях, боли, кошмаре тоже, случается, вызывают её. Потому, вероятно, что, страдания очищают, открывают иной горизонт, то есть тоже сопровождаются мгновениями высочайшими.
Можно было бы предположить, что ностальгия по прошлому связана с воспоминаниями о любых мгновениях необычных, неважно, исполненных счастья или несчастья. Главное, что в такие мгновения, в поворотные точки судьбы, всё привычное разрушается и мы вдруг оказываемся в ином космосе, в ином измерении, огромном, неведомом, непостижимом, что, как выясняется по прошествии времени, и было важнее всего.
Но даже мгновения неординарные тоже, по сути, лишь провокаторы подлинной ностальгии. Ведь её могут вызвать и воспоминания о самом что ни на есть повседневном: тропинка в саду, знакомая до невозможности, учитель у классной доски, шмель на цветке, чтение книги на чердаке – всплывающих образов не перечесть.
При этом случается, что мыслей и чувств пришедших на ум былых эпизодов не вспомнить совсем. Выходит, что главное не постижения и переживания тех давних лет. Тогда что?
Быть может, куда-то ушедшая прошлая жизнь, вся целиком… Её ни за что не хотят потерять, какой бы она ни была. Жестокий протест, бунт души, против гипотезы её окончательного исчезновения выражают, допустим, следующим образом:
И так ужасно знать, что впредьНе повторится день вчерашнийДля тех, кто должен умереть!Но что означает «вся жизнь целиком»? Вспомнившийся эпизод, попавшаяся на глаза вещица тех лет – это символ былой нашей жизни, который указывает на неё, подразумевает её, сразу всю. Однако «вся наша жизнь» не предстаёт перед нами словно законченное живописное полотно, а постигается лишь как ощущение, без образов, звуков и слов. Будто забытый секунду назад яркий сон, оставшийся только как чувство… недосмотренный сон, в который мы очень хотели бы возвратиться, но не понимаем, ни как, ни куда…
Хотя, отправляясь от промелькнувшего воспоминания, можно многое соединить, воссоздать, разрозненные эпизоды, пусть многочисленные, ещё не приводят к раскрытию жизни как целого. Целое – нечто другое, чем просто сумма частей, оно – нечто большее, чем мы в состоянии вообразить. Тем не менее мы как-то чувствуем, знаем его…
Ностальгия, о которой мы говорим, много шире и глубже, чем ностальгия по юности, счастливым дням, пройденным испытаниям, постижениям и прозрениям и даже чем ностальгия по прожитой жизни, взятой в единстве и в целом. Ведь её вполне могут пробудить также грёзы, где личная жизнь вообще ни при чём: например, о веках и народах ушедших, о событиях легендарных, об исчезнувших континентах, цивилизациях, городах, о странных созвездиях первозданного неба, о невообразимых закатах, рассветах, пейзажах далёких эпох, о явившихся тогда демонах, людях, богах…