– Да, цивилизация протейцев была великолепна. Я уже видел её твоими глазами. А какими были ваши космические корабли?

– Корабли?

Оуэн, слегка напрягшись, вспомнил эти огромные и громоздкие, похожие на летающие метеориты, протейские корабли, которые он, походя, видел в юности. Насколько он помнил, во время движения они крутились вокруг своей оси, создавая внутри себя гравитацию. Юрий воскликнул:

– О, да, я уже вижу! Необычные сооружения! Совсем не похожи на наши металлические корабли-сигары. На каком топливе они работали?

– На разных, в том числе и на воде. Но, как я уже говорил, мы приближались к разгадке универсальной Энергии, которая позволила бы нашим кораблям совершать гипер-скачок, – пояснил Оуэн. Как оказалось, рассказывать о Протее ему было даже приятно. Он гордился тем, что принадлежал к такой великой цивилизации. – Мы ещё не так далеко продвинулись в освоении космоса, пока это были лишь пределы солнечной системы. Протейцы разрабатывали рудники на Луне – тогда она называлась Фиона, строили научные базы на Марсе – по-протейски Маасе. А наши автоматические станции побывали на Нептуне и Сатурне, они назывались тогда – Китон и Тоэн. На их орбите мы установили фабрики по добыче метана, озона и других газов. И уже приступили к реализации проекта по созданию атмосферы и океана на Марсе-Маасе, чтобы создать там города и заселить эту планету. А ведь некогда и она была населена некой цивилизацией, погибшей при невыясненных обстоятельствах.

– Вот как? Удивительно! Океан на безжизненном Марсе? И вы это смогли бы сделать? – удивился Юрий.

– Конечно! На Маас уже были завезены установки по созданию океана из газов, которые доставлялись туда с Китона и Тоэна. А пока там, в карстовых пещерах, заполненных водой, начали сооружать временные поселения. Которые должны были восстановить на Маасе атмосферу – чтобы защищать планету от метеоритов, которые должны в ней сгорать. А также – препятствовать испарению вода с поверхности, когда там возникнут моря и океаны. Со временем там предполагалось создать и собственную флору и фауну. Проект был грандиозный. Я, кстати, тоже собирался поселиться на Маасе – заселять его рыбами и растениями. Ведь я по образованию биолог.

– Биолог? Вот это да! Ты заканчивал вуз?

– И даже аспирантуру, по вашим понятиям.

– Невероятно! Какой же мощный потенциал был у головоногих моллюсков прошлого! – изумился Юрий. – Ведь это было идеальное общество!

– Случившееся позднее показало, что не идеальное! – возразил Оуэн. – Поскольку мы не выдержали проверки.

– Кто вас мог проверять? – удивился Юрий. – И зачем?

– Космическое Сообщество Цивилизаций. Как вы любите говорить – инопланетяне, – вздохнул Оуэн.

– Откуда они здесь, вернее – там, взялись? – воскликнул Юрий. – Впрочем, глупый вопрос. Как это было?

– Прилетели из галактики Тиуана. И иттяне, представляющие Космическое Сообщество, куда входят тысячи совершенных и развитых цивилизаций, поручились за нас, хотя по нескольким параметрам мы не проходили вступительные испытания, – пояснил Оуэн. – Ели б мы были умнее… как стыдно, – горестно пробормотал он и замолчал.

Юрий, немного подождав, спросил:

– Какие испытания? Какие иттяне? Что за Сообщество? Хотя, если тебе тяжело вспоминать – не рассказывай.

– Нет-нет, я в порядке, – заговорил Оуэн. – Иттяне – это головоногие моллюски с планеты Итты, расположенной в галактике Тиуана, находящейся от Млечного Пути… невероятно далеко. А испытания. У них такой принцип – принимать в Сообщество только достигших на эволюционном пути определённого духовного совершенства. Но, поскольку на Протее было два государства, разделённых границами, и ещё какие-то мелочи. Вроде того, что не стоит терять время на совершенствование тела и пропаганду чрезмерных занятий спортом. Я, юный аспирант, занятый своими изысканиями, честно говоря, не очень в это вникал. Хотя меня и раньше кое-что немного раздражало в отношениях между панинцами и танинцами. Например, то, что коричневые танинцы подтрунивали над тем, что мы, панинцы, почитали Дух Океана, а не Фиону–Луну, как они. А панинцы, строившие свои города под дном океана, недоумевали из-за н безалаберности танинцев, которые тянулись своими коническими небоскрёбами ввысь, к их богоподобной Фионе. И тем самым портили первозданный ландшафт дна. Ведь панинцы чрезвычайно чтили девственную природу планеты и стремились сохранять её неприкосновенной. Их нервировали высотки танинцев, нарушающие экосистемы моря и уродующие прекрасный лик океанского ландшафта. Существовало ещё немало мелких поводов для безобидных шуток – рост, цвет, привычки, пристрастия каждой их рас, вызывающие чувство превосходства у другой. Хотя обитатели Панины и Танины жили довольно изолированно и внешне это никак не проявлялось. А в совместных проектах – планетарных и космических – отношения были довольно тёплые и уважительные. У нас было немало совместных программ. В том числе и научных. Кстати мы, учёные, к которым относилась и моя семья, совершенно не придавали значения расе – росту, цвету кожи, верованиям – коллег. Мы ценили друг друга только за интеллект и вклад в науку. Расовые недовольства чаще проявляли обычные протейцы. Хотя панинцев и таницев всегда объединял общий Танец в Ночь Полнофионии. Объединяясь с вибрациями космоса, мы становились едины. Возможно, благодаря этому мы и прожили тысячи витков без конфликтов.

– Расизм – это детская болезнь незрелого сообщества рас, так сказать. И действительно говорит о некоем несовершенстве вашей цивилизации, – проговорил Юрий. – Жаль.

– Вот и Комиссия Сообщества заподозрила нечто подобное, – согласился Оуэн. – Но иттяне всё равно настояли на нашем досрочном приёме. И даже поручились нас «подтянуть».

– Наверное, потому что вы были очень похожи на них? – предположил Юрий.

– Они говорили, что таких, как мы и они, очень мало в Сообществе цивилизаций.

– А что же было дальше? Подтягивание не помогло? – спросил Юрий.

– Увы.

– Расскажи, как это случилось? – попросил в Юрий. – Если тебе не трудно.

– Дай сначала вспомнить, – сказал Оуэн. – Ведь я не особо вникал в происходящее. Поскольку был слишком увлечён своей работой. Появление иттян я воспринял спокойно. Ведь те, кто изучает законы мироздания, понимают, что огромная вселенная не может быть безжизненной. И глупо рассчитывать на то, что, например, мы, головоногие – единственные разумные существа в бескрайнем космическом пространстве.