Ухватив его покрепче обеими руками, пыталась оторвать его от ветки. Но видимо этот пушистик так перепугался своего первого полета, что мертвой хваткой уцепился за яблоню своими маленькими лапками. Я повторила свою попытку оторвать его от дерева, приложив больше усилий и ….

Скамейка подомной скрипнула, я взмахнула руками с оторванным от яблони зайцем вверх и полетела на грешную землю. В полете мне удалось сгруппироваться и прижать Косого к груди. Приземлилась я на любимую попу. Попа плохо отреагировала на нарушение техники безопасности при спасении лесных жителей и нещадно заболела.

Потирая пострадавшую округлость, кривясь и охая, я поднялась на ноги, предварительно выпустив счастливого зайца. Зверьки и мой Ванька обнялись, как после битвы с ворогом и побежали ко мне. На их лице и мордочках было столько искреннего беспокойства, что я собралась и перестала причитать.

– Мама, где болит? – беспокоился Ванятка. – Давай подую. – и весь зоопарк участливо закивал головками.

Это у нас беспроигрышное обезболивающее в семье. Ваня упал, ушиб коленку – мама подула на коленку, и все прошло, ударился Ванюшка головой – мама дунула на шишку и можно бежать дальше. Я представила, как этот боевое подразделение пушистиков во главе с Ванькой обдувает мою попу и отступила назад, подальше от этого отряда Тимуровцев.

– Нет, Ванечка, у мамы ничего не болит. Пойдем обедать, а то нам скоро на работу, да и друзья твои набегались, им отдых нужен.

Я взяла Ваньку за руку и медленно, стараясь не хромать, пошла в дом. Отряд зверюшек провожал меня внимательным взглядом, явно намекая, что если понадобиться, то они сразу подоспеют с обезболивающим. Надежные ребята!

После обеда к нам в терем прибыли задумчивые Елисей и Тихон. Задумчивость царевича я могла объяснить нелегким делом составления списков своих бывших учениц и обиженных женихов, то вот задумчивость старшего стрельца объяснить не могла. Решив не заморачиваться над странностями поведения подчиненных, я собрала Ванятку для поездки с царский терем.

– Маша, ну зачем ты Ванюшу к царю то берешь? Нечего ему там делать, я с ним дома посижу, белки да зайцы с ним в саду поиграют – уговаривала меня Янина.

Это ее очередь была сидеть с Ванькой дома. И она пыталась не упустить свою возможность.

– Нет, берем Ваню с собой, а вы мне там обе будете нужны. Воевода мужчина серьезный, мне понадобиться весь ваш опыт. – уверяла я бабусек.

– Ой, ну что вы там без меня не справитесь? Яга тебе десяток таких воевод разгрызет, ей не впервой! – продолжала настаивать Янина. Яга гордо приосанилась, давая понять, что Святояр по сравнению с ней бесхитростный младенец.

– Я не сомневаюсь в компетентности бабы Яги, но на допросе будет присутствовать еще и царь-батюшка, и вот здесь я боюсь, что будут осложнения, а если еще и Елисей вмешается не вовремя! – нагоняла я мрачных красок.

– Да о каких ослоднениях ты говоришь. Быстреноко все выведаете и домой. – желание понянчить маленького баловня пересиливало у бабы Янины сдравый смысл.

– Мы чьего внука спосаем, моего или Вашего бабушка Янина! – прямо в лоб залада я вопрос старушке.

Она внимательно посмотрела сначало на Ванечку, а потом на Елисея. На ее лице шла нешуточная борьба. Ее так то можно было понять. Вот он рядом маленький и веселый внучок, которого можно понянчить и потискать. А вот взрослый и проблемный оболтус весно вляпывающийся в нехорошие истории. А расхлебывать уже не в первый раз приходиться бабушке Янине. Когда взрослые внуки правнучат народят еще не известно. Они как царь-государь настоящей любви ищут. Так любовь это редкость большая, никаждосу выпасть может. Но подзадумавшись бабулька решила, и что в моих аргументах есть рациональное зерно.

– Ладно, все пойдем. – согласилась Янина. – А то действительно, тема деликатная, неизвестно как разговор пойдет.

Мы выдвинулись в царские хоромы внушительной процессией. Бабули были одеты в богатые наряды, обвешаны бусами. Они обе держали Ванюшку за руки и весело с ним о чем то щебетали. Сзади них шла наша тройка: я, царевич и старший стрелец. Тихон Игнатьевич бросал то и дело внимательные взгляды, чем меня немало раздражал. А со всех сторон нас прикрывали его стрельцы.

– Тихон Игнатьевич, что-то случилась, вы хотите мне о чем-то сказать, - решила я прояснить ситуацию.

– Зовите меня просто Тихон, Мария Васильевна. Нет, ничего не случилось, с чего вы взяли?
– ответил старший стрелец.

Елисей при нашем разговоре смотрел в абсолютно другую сторону, и отчаянно старался делать вид, что его тут нет. Взрослеет парень на глазах.

– Мне просто показалось, что вы на меня обиделись или за что-то сердитесь, - пыталась я разговорить собеседника, пока была такая возможность.

– За что же мне на Вас сердиться? Да и не по чину мне – ушел он от ответа.

– Да не по чину. Вы старший стрелец, уважаемый человек! А я так, приблудилась! – стала я давить на жалость.

– Да что вы, Мария Васильевна, говорите! Да я для Вас… Вы только прикажите! – разволновался Тихон, заглядывая мне в лицо и аккуратно беря за ладошку.

Ой, мамочки, если я правильно поняла, то стрелец то на меня не то что сердиться, а даже совсем наоборот. И оно мне надо? Я еще от прогулки с Любомиром не отошла! Хотя подобное внимание приятно.

Ладошку я потихоньку забрала, сделав вид, что засмущалась.