Для меня военные действия ещё не закончились. Мы тащили к ручью кувшины с ртутью. Три ручейка сливались внизу и образовывали большой ручей, который шёл к остальным лагерям кранков. В один ручеёк мы и побросали наши кувшины, разбившиеся об выступающие на дне камни. Сейчас выжившие кранки возвратятся в лагеря после бега и боя. Пить пойдут многие. Ртутное отравление очень жестокая вещь. Бражка, настоянная на ртути, поплыла по течению. Завтра с утра мы повторим этот фокус, как только я увижу, что у кранков прошла побудка и они пошли за водой. Немного нефти мальчишки успели разлить в песок на берегу Реки. Наверняка степнякам с их тонким обонянием та вода не понравиться. Пусть пьют из ручья.

Усул был в бешенстве. После ночной вылазки дэвов от Закатного лагеря остались одни головёшки. Спаслось чуть больше тысячи трусов, которые разбежались в разные стороны и то половина из них было ранены. Казнив двух выживших тысячников и каждого десятого из сбежавших, Усул погрузился в мрачные размышления. Казни дали ему возможность освободиться от основной массы тяжелораненых. Их вид мог снизить боевой дух войска. Обычаи он не нарушил. Кранки очень сурово наказывали воинов, сбежавших с поля боя. Из подоспевшей подмоги, атаковавшей отступающих дэвов, убитыми оказалось больше тысячи. Но вид остальных был ужасен. Много раненых и обожжённых. Почти у всех кожа покрылась волдырями и приобрела красный цвет. Дым в ущелье был настолько едкий, что Усул даже в лагере закашлялся до слёз, когда его донесло до шатра. Побывавшие в ущелье кранки ходили, как слепые, из-за распухших лиц и слезящихся глаз. Пленных допросить не удалось. Взбешённые воины убили раненных защитников города, не успевших уйти в пещеры. Вождь внимательно осмотрел лук и стрелы, которые нашли у убитых дэвов. Такие луки он уже видел, а вот стрелы оказались очень странными. Изготовленное необычным способом древко было идеально ровным. Наконечник из железа оказался очень твёрдым и острым. Разглядывая стрелу Усул с удивлением заметил, что у него дрожат пальцы. Сильно разболелась голова и было больно глотать. Накатившая слабость закончилась приступом мучительной рвоты.

Переговоры с делегацией кочевников закончились заключением мира и договором о торговле. Военный Вождь кранков Торхун, разглядывал полученные от дэвов необычные подарки. События последних дней и Великий Той отняли у него много сил и нервов. Вождь устал и осунулся. Когда нашли соучастников Усула в отравлении вождей и допросили старого шамана, изготовившего яд, участь Усула была решена. Даже его ярые союзники не смогли защитить отравителя, вина которого была доказана. Его небольшой отряд, оторвавшийся от отступающих остатков войска, расстреляли родственники отравленных вождей и их воины. Самого Усула посадили на кол, вкопанный посреди стана. Когда выяснились планы Усула, собиравшегося отравить ещё нескольких вождей во время тоя, а со временем уничтожить и остальных своих противников, то Великий Той закончился избранием Торхуна на пост Военного Вождя. В значительной степени этому способствовал вид и состояние вернувшихся воинов.

После разгрома лагеря кранки ещё дважды вступали в схватки с дэвами. Когда на следующую ночь между Рекой и лагерем загорелась трава, а с другой стороны из темноты полетели сотни стрел, кранки успешно организовали оборону. Тем большей неожиданностью для них стал пожар среди сложенных припасов. Попытки потушить нефть, обильно пересыпанную кусками извести, только усилили огонь. Ушедшие утром к Реке разведчики дополнили список неприятностей этой ночи. Оба стада были загнаны в реку, которая утащила их течением, а на всех плотах перерублены верёвки. Дэвы не оставили в живых ни одного пастуха. Два десятка воинов из караула просто пропали без следа. Десяток животных, которых удалось найти, были тут же съедены. Из остатков брёвен и верёвок удалось собрать только пять плотов. Продолжать осаду без припасов было бессмысленно. Сил для решающей битвы у кранков не хватало. Больше половины воинов серьёзно болели и были ранены. Оба лагеря к полудню кочевники свернули и начали готовиться к переправе. Оставаться на ночь без лагерей на одном берегу с дэвами кранки не хотели. Поэтому стащив к берегу всё, что могло плавать, начали к вечеру отчаливать. Появившиеся на берегу стрелки успели выпустить вслед кранкам по десятку стрел, попадая по двум отставшим плотам. К противоположному берегу подходили уже в темноте. Когда и с этого берега полетели стрелы, кранки растерялись. В первую очередь дэвы выбили всех стрелков на плотах. Усул, превозмогая приступы слабости и тошноты, сумел заставить вернуться всех на середину реки. Полночи дэвы преследовали уходящие плоты и брёвна по обоим берегам. Стрелы уносили жизни кранков, когда плоты начинало прижимать течением к тому или иному берегу. Сколько кранков было убито, а сколько просто утонуло не знал никто. Утром из всего войска на берег выбралась неполная тысяча.

— Победа! Мы победили! — восторженные крики дэвов встретили оба отряда стрелков, вернувшихся к утру. Кроме детей никто не спал. Нижний город праздновал свою долгожданную победу.

Первый базар открылся вечером на галечниковой косе. Небольшое племя кранков прикочевало к реке днём. Молодая травка, выросшая после пожара, оказалась неплохим кормом для их небольшого стада. Десяток вооружённых кранков и такое же количество дэвов устроились на брёвнах в разных концах косы, наблюдая за торговлей. Два десятка навесов выполняли роль торговых мест. Между берегами сновали лодки и ходил паром, сделанный в виде большого плота из настеленных в два слоя брёвен. Для его создания пришлось потратить половину канатов, купленных в нижнем городе. За переправу перевозчики брали плату, которая иногда выглядела не совсем обычно. Это мог быть кусок сыра или вяленого мяса, а то и мешок с травами для отваров. Присутствие воинов с обеих сторон заставляло торговать вежливо. После того, как оба отряда выдворили с рынка крикунов, начавших слишком ожесточённо торговаться, процесс пошёл гораздо спокойнее. К концу торгов воины уже улыбались друг другу и обменивались жестами в случае возникновения скандалов среди торговцев. Каждый отряд следил за своими соплеменниками, не трогая чужих. Перед расставанием они даже поменяли бочонок пива на два бурдюка кумыса и разъехались очень довольные друг другом.

Я поговорил с купцами, которые были удивлены, что я умею говорить на их языке. Два немолодых кранка заметно отличались от остальных своей богатой одеждой. Они оба не из этого племени, с которым мы сегодня торгуем. Приехали на разведку, товара привезли мало. Торгуют кожей и зерном. Часы и зеркала увидели впервые и были поражены их качеством и необычностью. Остальные вещи им были знакомы, но в ином качества. Разговор о товарах был нам всем интересен. Узнал, что можно будет покупать через них и воспользовавшись возникшим знакомством попросил подобрать мне три десятка коз, объяснив, что мне нужно молоко. Подобранную партию коз мне привезли часа через три. Завтра надо будет перегнать купленных коз на мой луг в Южных пещерах и сделать там навес на сваях. Купцы уважительно защелкали языками, когда увидели горы рыбы, которые поехали на пароме обратно в виде оплаты. Рыбу кочевники любят, но ловить не умеют. Копчёный балык из осетра привёл их в полный восторг. Судя по горящим глазам и энтузиазму, с которым купцы обсуждали наши товары, их возвращения теперь недолго ждать. Заказал много ниток и верёвок.

В походе против кранков мы потеряли двадцать три дэва. Ещё пятнадцать пришлось оставить с ранами в нижнем городе. Список погибших и раненых висел на самом верху газеты. Каждый день появлялся новый рассказ кого-нибудь из участников похода. Я договорился с Советом и за свой счёт заказал большую бронзовую доску с именами погибших. Изготовление памятника Совет взял на себя. До появления памятника бронзовая доска будет установлена на площади, около газетного щита.

Со мной из нижнего города пришли двадцать шахтёров. Они будут пробивать шахту к газовой каверне, а последние метры проходить буром, заливая в скважину воду от возможных искр. Двое из них были магами земли. Мы со старейшинами ещё раз обсуждали возможность переселения части дэвов в Южные шахты. Я ответил твёрдо. Пока не будет гарантии безопасности, никакого разговора не состоится. При этом рассказал про каверну с газом. В мои способности обнаружения с такой дальностью мне не поверили. Пришлось сходить с их магами на нижние ярусы. Заодно нашёл немного медной руды. Шахты в нижнем городе действительно бедные.

Первым испытателем стал Леон. Уже два дня он выходит под Яро, каждый раз увеличивая прогулки. Пока всё идёт нормально. Глаза и кожа не страдают, ухудшений здоровья не наблюдается.

Во время визита к зеркальщикам я увидел синие стеклянные бусы. В итоге через день стал обладателем двух стёкол тёмно-синего цвета. Солнечные очки мне изготовили по принципу старинных мотоциклетных изделий. Они были из кожи и затягивались ремешками. Сомбреро, перчатки и накидку на лицо изобретал по земным аналогиям. Когда Леон понял смысл комплекта, то выхватил его не раздумывая. Пришлось его останавливать и время выходов наращивать постепенно. Через два дня количество испытателей увеличилось. Дэвы жадно интересовались проводимыми экспериментами. Наш журналист не прошёл мимо интересной темы и арендовал у Леона комплект для самостоятельного похода. Похоже, я учредил новую моду. На базаре кончились шляпы всех видов. Стекольщиков тоже завалили заказами.