Кажется, это будет весело.

– Тебе нравятся дома с призраками?

– Они мне не нравятся. Я люблю их.

– Да что с тобой не так?

– Ничего! Это так весело! Это чувство неопределённости и предвкушения, когда неизвестно, когда кто-то выпрыгнет на тебя. Дрожь от ожидания: описаешься ты или нет?

– Тебя не просят продавать это, – смеётся он.

– Мы действительно едем? Завтра вечером?

– Да, – вздыхает он, – если мы должны.

– Должны.

– У меня создаётся чувство, что вы трое всегда будете шутить надо мной, – бурчит он.

Всё мое тело теплеет от этих слов.

– А затем я заберу тебя для себя. Ты обещала мне ещё одно свидание, помнишь?

– Как я могла забыть? Самый милый из всех ужасных тортов, которые я видела даёт тебе бесконечное количество свиданий.

Он смеётся, но как-то отдаленно.

– Всё в порядке? – спрашиваю я его, возвращаясь к основной причине его звонка.

– Да. Я ненавижу всё это из-за мальчиков. Она дала мне письма для них. Я ещё не прочитал их. Пока не готов и они тоже. Я должен сказать им.

– Но…

– Как сказать сыновьям, что их мать отказалась от них?

Я осторожно выбираю слова и произношу чуть громче шепота.

– Ну, они же уже всё знают. Они слышало это от неё, – напоминаю я ему.

– Да, но это конец, понимаешь?

– Понимаю. Поэтому сделай это так, как ты делал всё последние месяцы. С аккуратностью, честностью и любовью. Будь уверен, что они понимают, что это её потеря, что они не виноваты. Хотя бы скажи им, что она передумала насчёт домика.

– Момент просветления?

Точно.

– Я бы попросил тебя, что бы ты тоже была там, но…

– Нет. Ты прав. Ты должен сделать это сам.

– Это не беспокоит тебя?

– А почему должно? Это же не про меня, Энди.

– Мне так повезло, что у меня есть ты.

– Это взаимно.

– Значит, увидимся завтра?

– Да.

– Не могу дождаться.

Глава 23

Энди

Мне нужно признаться. Когда я говорил, что не люблю быть напуганным, я имел в виду, что в ужасе от этого состояния. Это не просто пугает меня, а очень бесит. Но в то же время, мне нравятся эти населённые призраками дома, в большей степени потому, что мальчикам там очень весело. И потом, я оставался со своей изменяющей женой несколько лет, даже когда заподозрил измены. Вероятно, я мазохист.

Прошлым вечером я посадил ребят и сказал, что развод окончен и что она отдала домик. Они были в восторге от новости про дом, и их совершенно не беспокоил факт нашего развода. Они просто спросили, значит ли это, что всё официально закончено, и она не сможет забрать их у меня. Когда я убедил их, что теперь мы вместе, они улыбнулись и сказали, что это всё, о чем они беспокоились.

Я ожидал самого худшего. А получил самое лучшее.

Я застегиваю свою чёрную толстовку и иду от ступенек дома Кристины. Уже середина весны, но вечера в Мичигане могут всё ещё быть прохладными. И прохлада, которая есть сейчас, больше напоминает раннюю осень. Что очень подходит, учитывая, что мы едем в смертельную ловушку, как сказали мальчики, является отличной идеей. Мои нервы уже шалят, и я пытаюсь понять: это из-за того, что я увижу её, или из-за того, что через тридцать минут я буду кричать перед ней как девчонка.

Моя рука уже собиралась постучать в её дверь, как та вдруг открылась. За ней стоит очень взволнованная Кристина и почти подпрыгивает на носочках. Я не могу удержаться. Мои глаза живут своей жизнью и сейчас они хотят изучать каждую её деталь. Она надела очередные зауженные джинсы, в этот раз светло-голубые с дырками на коленях и слегка показывают ноги, на её ногах те же белые босоножки, что и в наше первое свидание, и бордовая футболка под тонкой серой толстовкой на молнии. Черт. Чтобы она ни одела, это делает ее ещё более привлекательной.

Её темные волосы собраны в высокий хвост и её яркие зелёные глаза встречают мои, когда те, наконец, закончили бесстыдно пялиться на неё. Они светятся счастьем. Это почти заставляет меня ждать встречи с домом, который напугает меня до чертиков. Почти.

– Готов? – спрашивает она с широкой улыбкой.

–Так же, как и всегда, – честно отвечаю я ей.

– Ты такой большой и сильный мужчина, но трусишка. Мне даже это нравится, – говорит она, закусив нижнюю губу.

– Негодница.

– Посмотрим. Пока ты будешь трястись в углу, как маленькая плаксивая девчонка, я буду той, кто спасёт твою задницу.

– Тут есть одна большая ошибка.

– Какая?

– Я ни за что не буду сидеть и трястись в углу. Я буду тем, кто убежит так быстро, что ты подумаешь, что я могу ходить по воде.

Она разражается смехом, и я немного успокаиваюсь.

– Тебе надо в туалет, пока мы не уехали?

– Нет. Я уже. А ты?

– Сходил перед выездом. Это не первое моё родео, милая.