– Ролден! Здесь и сейчас поклянись мне, что если искра не перейдёт к твоему брату или к тебе, то мы сбежим из Тарьяра! В империю, султанат или Вольные земли! Но мы сбежим! Поклянись, что мы уйдём от этого суда над испорченной кровью!

Она стояла, уперев руки в бока, и с безумием смотрела на него. Волосы растрепались, упали на лицо, и она сдула пряди, воинственно задрав подбородок, что как-то трудно совмещалось с её желанием наблюдать за его реакцией.

– Нала, это древний закон...

– К демонам закон!
– она тряхнула головой.
– К демонам! Мы уйдём! В другой стране, под другим именем мы хотя бы сможем жить!

– И что же вы можете, сиятельная? Доить коров? Ткать? Плотничать?

– Я научусь! Первое время я могу брать у швей заказы на вышивку. Клянись!

Ролден не знал, кого она больше напоминала: взбалмошную Жизнь или же роковую Смерть, вынуждавшую его согласиться на иной мир... Но она возвышалась над ним так, будто знала больше него, знала, за какую нить судьбы стоило дёрнуть, чтобы получить приз. И от этого просыпалось давно забытое, задушенное чувство азарта.

– Что ж, сиятельная. Ваша взяла. Я клянусь вам в случае, если искра не выберет новым королём кого-либо из нашей семьи, мы сбежим из королевства и скроемся в тех землях, какие примут нас.

И отчего-то Ролдену стало легче, когда он произнёс эти слова. Словно древние страхи, въевшиеся в кожу и мешавшие жить, опали, отпустили, растворившись. Стало легче дышать. Возможно, эта девочка права, и они не дурная кровь, если их не выберет искра. Они ведь ничем не лучше и не хуже прочих людей, что обитали во дворце, да и во всём королевстве.

Приподнявшись, он схватил жену за руку, опрокинув на себя, и обнял. Нала неловко упала, ойкнув, но вырываться не стала, наоборот прижалась щекой к его груди. Длинные волосы скользнули по предплечью. Тепло... Руки сами опустились по спине вниз, легко массируя кончиками пальцев, как бы ободряя. Он остановился, когда Нала подняла голову, как-то удивлённо посмотрев на него.

– Ты не против, если я и завтра к тебе приду?

– Л-ладно, - она отвела взгляд и скатилась с Ролдена, оказавшись как можно дальше.

– Спокойной ночи, - укрыл он её одеялом, устраиваясь на другом конце кровати.

***

– Всё поняла?
– тихо спросил Ролден, пока слуги мелено открывали двери в общий зал, куда их позвала королева.

– Да, - кивнула Нала, облачённая в привезённое из дома тёмно-синее платье с открытыми плечами и с длинным шлейфом широкой юбки.

Двери распахнулись, впуская их в сиявший белоснежный зал три стены которого были одним окном, показывавшим сад, лабиринт, озеро и фонтаны на переднем плане с высоко бившими струями искрившейся воды.

Король и королева занимали два трона у дальней стены - обыкновенные, обитые тканью стулья, над спинками которых висели закреплённые короны. Большую корону короля украшал переливавшийся об бордового до синего камень, а малую королевы - россыпь рубинов и аквамаринов. Венценосная чета благосклонно улыбалась, и беспокойно косилась в сторону рояля.

– Дорогая, я хочу узнать о политике, - Ролден наклонился к уху жены, собираясь уходить.

– Куда ты, туда и я, - улыбнулась она, а заинтересованная публика притихла.

Вместе с Ролденом они подошли к кружку, где властвовали Наррегейт, маркиз Равельский и граф Окшетт.

– Ваш дар столь ценен, что Его Величество долго будет вспоминать о вас с теплом в душе, - раскланивался Советник перед послом.
– Наш ответный подарок Её Императорскому Величеству мы преподнесём на приёме через три дня.

– О, это лишь укрепит уверенность сторон в пользе от заключаемых договоров, - кейсарец угодливо кивнул, отведя руку за спину, а Советник едва заметно поморщился.

– Предначалные пока благоволят нашим странам, - Советник вежливо улыбнулся, меняя тему: - Знакомы ли вы, господин граф, с женой ненаследного принца Ролдена?

– Да, имею честь быть представленным, - он поцеловал руку девушке и вернулся к интересовавшей его теме договоров.

Всем спорам пришёл конец, когда запела сидевшая за роялем девушка. Играла она вполне мило, и Нала наслаждалась лёгкой музыкой.

– Я отлучусь, - шепнула Нала и покинула зал.

Слуги безропотно открыли двери и склонились, и девушка заспешила по длинному коридору. В дамской комнате она сняла перчатки и щедро плеснула в лицо воды. Перед глазами всё расплывалось, а шея горела. Она почесалась, и вроде жжение ослабло.