Черт сорвался со своего места, подбежал к Симочке и, касаясь ее горящего лица своим дыханием, прошептал:

– Почти ничего. Слушайте и не пугайтесь. После своей смерти, сразу же, пока еще не остыло тело, вы позвоните мне по телефону - вот номер, - Черт сунул ей в ладонь бумажку, - я приду и возьму вашу душу. И - все. Не бойтесь. Вы останетесь в том же положении, в каком были. Я только возьму вашу душу.

– Ду-душу?..
– обомлело прошептала Симочка.

– Ну да, душу, - сказал Черт, - именно душу, а не, так сказать, метафору. Абсолютно так, как это делалось раньше, например, в эпоху 3-го крестового похода. И таким же самым методом, можно сказать, почти без всякой модернизации или рационализаторских предложений. Разве что только телефон. Но сущность совершенно не в нем. Просто ваша душа перейдет в мое ведение, так же, как это было раньше, в эпоху борьбы гвельфов и гибеллинов. Уверяю вас, что с тех пор ничего существенного не изменилось. Особенно в нашем ремесле, да и в вашем, знаете, тоже. Вообще, на свете, уважаемая, ничего не меняется. Можете в свободное время просмотреть лозунги Катона перед 3-й Пунической войной и сравнить их с рядом других лозунгов, которые произносили во время Второй мировой войны, и вы убедитесь, что ничего не изменилось. Если не посмотреть на год издания, то вообще можно спутать. Нет, милочка, на свете ничего не меняется. Особенно категории. Например, человеческая пошлость. Вот вам, к примеру, почему-то так же жалко отдавать свою душу, хотя бы и после смерти, как во времена войн гвельфов с гибеллинами. А? Разве не так? В сущности, изменилось только то, что вы имеете возможность сообщить по телефону, вместо того, чтобы бегать самой, о том, что душа готова, можете получить. Но, в сущности, милочка, не в этом сущность. А что касается прочего, то прочее останется в прежнем виде: я приду или приеду, или, наконец, прилечу и возьму вашу душу. Именно душу, вещь, может быть, и очень старомодную в наш век, по все-таки возьму душу, а не пузырек самого модного стрептомицина.

– Зачем!
– прошептала Симочка, стуча зубами.

– Что, зачем?
– не понял Черт.

– Ду-душу, - подавившись, произнесла Симочка.

– Ну, это уж вам совершенно необязательно знать, - недовольно проворчал Черт и закурил папиросу, - зачем, зачем, стало быть, нужно. Ну что, может быть, вас не устраивает? Ну, что вы молчите?

– Я боюсь, - прохныкала Симочка, -- как же я буду без души? Это очень плохо. Вот Кики тоже бездушная.

– Ну и что же, - ухватился Черт.
– Разве ей плохо живется?

– Вот именно, что плохо, - воскликнула Симочка, - от нее все мужья сбегают. Они говорят, что с ней просто нет никаких сил жить.

– Это ничего не значит, - авторитетно заявил Черт, - зато она никогда не окажется в таком тяжелом положении, как вы.

– Это, конечно, - вздохнув, согласилась Симочка, - конечно, бездушным в этом отношении легче живется.

– Ну, вот видите, конечно же, лучше, чем у кого душа, - подхватил Черт, - знаете, с душой, как с больными зубами, и чисти, и ухаживай, и подмазывай. И чего-чего только не приходится с ними делать. Правда?

– Нет, знаете, может быть, все это и так, - упрямилась Симочка, только я не хочу без души. Пусть уж останется пока, как есть. А дальше будет видно.

– Да нет же, вы меня не поняли, - объяснял Черт, - это же будет после вашей смерти, тогда вам ничего уже не понадобится, в том числе и душа.

– После моей смерти?
– воскликнула Симочка.
– Я не хочу умирать.

– Ну, знаете, уж это, извините, от вас не зависит, - презрительно заметил Черт и повернулся па каблуках, - закон природы, так сказать, и у меня, к сожалению, нет полномочий его отменять.

– Я боюсь, - канючила Симочка, - боюсь умирать.

– Да нет же, - уговаривал Черт, - ведь это же не сейчас. Вы умрете, когда вам придет срок, так же, как вы бы умерли и без нашего договора, даже и не подозревая, что можно сделать такую выгодную сделку. Понимаете?

– Понимаю, - скулила Симочка, - а когда?

– Что - когда?
– не понял Черт.

– Когда я умру?
– боязливо спросила Симочка.

– Ах, это... Ну это я не могу вам сказать, - начав терять терпение, сказал Черт.
– Просто не поинтересовался. Думаю, что лет через 50. Куда вам спешить? Тем более, что все эти годы вы проживете в полном достатке у нас на довольствии, сможете сколько угодно лечиться, отдыхать или там обниматься. Все будет зависеть только от вас. Ну идет? Да? Подписывайте, - он протянул ей текст, напечатанный на плотной бумаге с водяными знаками.

– Что это?
– со страхом спросила Симочка.

– Это? Договор, - пояснил Черт.

– Какой договор?
– удивилась она.

– Ну, какой, какой, - улыбаясь, проговорил Черт, - ну, договор, по которому вы отдаете нам свою душу. После смерти, конечно, - поспешно добавил он.

– Ай!
– взвизгнула Симочка.
– Не хочу! Не хочу! Уберите сейчас же! Я боюсь! Уходите! Уходите!

– Дура!
– в сердцах заорал Черт.
– Чего ты орешь?! Ей предлагают богатую жизнь за какое-то дерьмо, за душу. Ну что представляет твоя душа. Порцию испорченного воздуха и больше ничего? Ей, дуре, предлагают за этакую дрянь настоящую жизнь с брошками и заколками, квартиру с газом и ванной, птичье молоко от бешеной телки, а она начинает тут разводить фигли-мигли не буду, да боюсь, да не хочу! Подумаешь, какая цаца! Небось, когда целку тебе проламывали, тоже пищала: пустите, да я боюсь, да не хочу? Да? А потом понравилось? Еще бы! Небось, сама просила. Подписывай, сука!

– Не буду, - огрызнулась Симочка, - сам подписывай. Лучше я буду ходить совсем без брошек или бус, а подписывать не буду.

– Почему?!
– заревел Черт.
– Почему ты не хочешь подписывать, дура несчастная?!

– Не буду, - упрямо буркнула Симочка, - и не приставай.

– Ну, почему же? Объясни, почему ты не хочешь подписывать, - кипятился Черт, - ты понимаешь, как это для тебя выгодно?!

– Все равно не буду, - упрямо твердила Симочка, - не приставай.

– Ах, так, - остервенело заорал Черт, - и хорошо. Не надо, можешь не подписывать. Посмотрим, как ты будешь выглядеть завтра, когда тебя потащат на Большую Лубянку.

– Куда?
– спросила Симочка с испугом.

– Куда?
– ухмыльнулся Черт, - на Большую Лубянку, вот куда. Есть там такой домик зеленого цвета. Там тебе покажут кузькину мать.

– Ничего мне не покажут, - с деланным спокойствием сказала Симочка, за что это мне покажут, разрешите узнать?

– За что?
– злобно процедил Черт, - за генетику эту самую, вот за что!

– Это не я!
– завопила Симочка, - это все Чижик! Пусть он сам и отвечает!

– Ха-ха-ха!..- громко и нахально расхохотался Черт,- Чижик! А тебя, как жену! Не знаешь, что ли?