Мы провели несколько часов, разговаривая об этом. С моим приземленным здравым смыслом мне и правда трудно понять, почему она не может просто наслаждается любовью, без всей этой ерунды. Такие, как Антуан, на дороге не валяются. И ведь это я их познакомила! Я пыталась втолковать ей, предупредить об опасности: потеряет же парня. Но ничего не подействовало. Мередит убеждена в своем нелепом плане.

Она считает, что этот тайм-аут, это ее глупое исследование позволит понять секреты настоящей Любви, которая не так проста, как в сказках с феями или голливудских фильмах с неизменно счастливым концом. Может, и так. Но меня не покидает мысль, что это больше похоже на забегание вперед.

Что бы там ни было, я смотрю на нее, съежившуюся на диване, заплаканную, и мне за нее больно. Я собираюсь немного подождать, прежде чем расспросить, как это все произошло…

– Что будешь пить, дорогая? Кофе, травяной чай? Тройной ром?

Немного юмора спасает от всего. Мой дедушка Викторин Мартиник мне всегда это говорил.

Мередит слабо улыбнулась.

– Чай с ромом!

Отлично. Не все потеряно. Есть надежда. Ухожу на кухню приготовить утешительный напиток.

Вот уже пять лет я знакома с Мередит. Она стала мне больше чем подругой – сестрой. И партнершей по сцене. Если рассказать подробнее, в тот момент, когда я ее увидела, входящую в коридоры нашего учебного театра на улице Фрошо, она показалось мне беззащитной и одинокой, но, не знаю почему, совершенно неотразимой, способной пленить весь мир.

Особенно мужчин. Я думаю, у нас все были влюблены в нее по очереди. И я, как и другие, находила ее потрясающей. Она не просто «красивая». Она трогательная, не осознающая до конца своей неотразимости. Темно-русые, с золотыми бликами волосы, небрежно спадающие на плечи, губы, словно нарисованные Роденом, маленький носик, усыпанный веснушками, и светло-зеленые глаза… Чудо как хороша! Но у нее есть и недостатки: небольшая грудь и вечно обгрызенные ногти; если б не это, она была бы неприлично красивой.

После того как мы познакомились, у меня был выбор: или тихо ненавидеть ее, или стать ей лучшей подругой. Я выбрала второй вариант.

Свистит чайник, я слышу, как закипает вода. Достаю два пакетика травяного чая и наливаю почти полный стакан рома. Что уж мелочиться!

Мередит стоит в проеме двери.

– Тебе помочь?

– Нет, возвращайся в тепло под плед, я сейчас приду.

Вижу, как она уходит, и улыбаюсь про себя. Кто лучше, чем я, понимает странные действия этой малышки? Иногда она кошка, иногда пантера… Нежная и жестокая. Робкая и скрытная. Все в ней противоречит друг другу. Смесь жанров, и эта смесь никого не оставит равнодушным. Очевидно, что в ней пытаются ужиться остатки буржуазного воспитания с ее бунтующим характером, который плюется огнем, характером, изрешеченным сложным сознанием.

Помню, как она боялась сцены в самом начале: перед каждым выступлением вонзала свои короткие ноготки мне в плечо в безумной тревоге. Для Мередит появиться перед публикой – пытка, страх скручивает ей живот, однако же она выбрала театральные подмостки. Позже я узнала, в чем дело: ее семья, живущая в провинции, была крайне враждебно настроена против ее планов стать актрисой, а Мередит, в свою очередь, никак не могла смириться с тем, что ее родители устраивают ее жизнь так, как нужно им. Учеба, карьера, свадьба, дети… Нормальность. Какое гадкое слово. Однако она попыталась соответствовать: три года на факультете экономических и социальных наук в университете Лилля. Но эта тюрьма была не для нее – постепенно она стала чахнуть, и это все могло бы закончиться депрессией. Именно так. Депрессия – это когда нет желания вылезать из постели, а проехать квартал кажется уже целым олимпийским подвигом. Проблема, наверное, в привычках, которые становятся камнем, тянущем на дно.

Потом умерла ее бабушка, и несколько месяцев скорби после ее кончины стали для Мередит спусковым механизмом. Пожилая дама была ее единственной союзницей. Она не прекращала подбадривать ее и говорила, чтобы та обязательно попытала свое счастье, ни на минуту не сомневаясь в актерском таланте своей внучки. Я уверена, что смерть бабушки придала Мередит сил освободиться от родительского контроля и осмелиться, наконец, жить той жизнью, о которой она мечтала.

Возвращаюсь в гостиную с чаем и ромом, ставлю поднос на стол и смотрю на Мередит.

– Давай рассказывай.

Мередит

Моя Роза… Когда она открыла дверь, я сразу ощутила прилив благодарности. За несколько лет она стала мне матерью, сестрой, другом. Она одна – моя семья. Я не знаю почему, но Роза одна из немногих людей, увидев которых сразу начинаешь улыбаться. Лучик солнца, способный осветить целую площадь.

Она слушает меня так внимательно, так терпеливо, а я смотрю на ее прекрасные волосы и будто бы вижу ореол над ее головой.

Какая она красавица! Роза – это имя мама дала ей в честь певицы Роуз Калипсо, которую она постоянно слушала. А сама Роза обожает Сезарию Эвору, богиню Кабо-Верде.

Пока я рассказывала ей о нашем решении с Антуаном – расстаться на полгода, я видела, как между ее бровей пролегли две маленькие морщинки, а в глазах цвета светлого ореха с изумрудно-зелеными крапинками засверкали слезинки.

– Нет, ты видишь, до какого состояния ты себя довела? – говорит Роза. – Твой поступок меня искренне расстраивает. Такое чувство, будто тебе нравится портить себе жизнь…